Мир Вечного Полдня. Закон военного счастья. Пенталогия
Шрифт:
Но он был жив, он командовал, а спустя какое-то время понял, что даже побеждает. Потому что круговая оборона вокруг холма обросла новым бруствером из убитых пернатых, и, хотя число людей уже в который раз за день уменьшилось на треть, линия обороны опять не была прорвана. И они готовы были держаться, пока оставались патроны, пока были силы целиться, стрелять, заряжать, переползать в новые окопы, избегая слишком уж пристрелянных противником позиций…
А потом, хотя Солнце еще и не выключилось, вдруг стало ясно, что некоторые из бегимлеси уходят в степь. Сначала это было не очень заметно, тем более что в стороне от Бумажного холма трава была
А перед тем как Солнце наконец погасло, давление на позиции людей и вовсе ослабело. Ростик даже смог отложить карабин, из которого он, памятуя прежние дни на заводе, между командами и выслушиванием донесений поверх своих поддерживал самые сложные сектора обороны. И тогда он понял, что может и вовсе пройтись по позициям, пересчитать уцелевших и отобрать самых толковых, наименее израненных людей, чтобы они обошли прежние их окопы, отыскивая раненых, может быть, подбирая оружие и боеприпасы.
И только после этого он решил, что пришла пора подумать не о бое, а о более простых делах – следовало найти Бурскина, о котором во второй половине дня не было ни слуху ни духу, вызвать к себе оставшихся в живых командиров рот и взводов, организовать боевое охранение по периметру, снести один из сарайчиков и из его стен устроить квадрат с посадочными кострами для какой-нибудь из лодок, которые непременно должны были вернуться…
А после трех часов подобных хлопот, когда уже и один из гравилетов вернулся и был послан за водой к речке, чтобы напоить людей, Ростик вдруг упал на руки вовремя подвернувшегося солдатика. Прямо как барышня в старой пьесе, которая не хотела упасть на пол и испачкать юбку, но твердо знала, что упасть необходимо… И вместо того чтобы заставить себя очухаться любой ценой, вдруг довольно расчетливо вздумал не приходить в себя, а попросту выспаться, раз уж так получилось.
Потому что пока они все равно победили, и вернуться в мир сознательных людей можно было и позже. Равно как позже можно было поесть, умыться, перевязаться и даже, если все будет хорошо, послать донесение в Боловск. Все можно было сделать потом. После того, как он проснется.
Глава 17
Поутру ситуация разъяснилась и в целом и в частностях, как любил иногда говорить отец. В целом стало ясно, что число пернатых вокруг лагеря теперь поменьше раз в десять по сравнению с началом битвы, но все равно их было слишком много для того, чтобы пытаться через них прорваться. А в частности стало понятно, что они чего-то ждут. И ожидание их было оправданно… до поры до времени.
А именно – пока в лагерь невесть откуда на новой машине, которая еще даже плохо его слушалась, не прилетел Ким. С ним вместе прилетело еще пять гравилетов, они притащили боеприпасы, питание для людей, три новых пулемета с пулеметчиками, десяток больших резиновых емкостей для воды и кучу пустых дерюжных мешков. Мешкам Ростик обрадовался особенно, теперь с их помощью можно было малыми силами и довольно быстро укрепить все, буквально все направления обороны.
Еще в одном гравилете появился доктор Чертанов, который приволок с собой кое-какие медикаменты, перевязочный материал, мешок хлорной извести, которой собирался обсыпать всех и вся, и пакет марганцовки, которую он принялся добавлять в питьевую воду. Впрочем,
– В городе все в восторге, что ты их тут прижал.
Ростик с откровенным подозрением посмотрел на друга. Потом пояснил:
– По принципу – медведя поймал, и он меня не пускает?
– Нет, они же на нашу территорию не прорвались, – настаивал Ким. – Значит, справился. Достальский, когда узнал, что ты без потерь отвел ребят с начальной позиции под холм, прямо чуть не на операционном столе начал тебе аплодировать.
– Вот именно, – ворчливо заметил Чертанов, который находился тут же, в бывшей палатке капитана, где Ростик устроил и свою приемную. – Была бы настоящая анестезия, не хлопал бы.
– Доктор, вы не понимаете, – высказался Ким, – на самом деле это маневр, достойный Суворова, Кутузова… Котовского!
– Странный набор авторитетов, – удивился Ростик. – Ты в самом деле считаешь, что я поднялся до Котовского? Ладно. Я рад, что с Достальским все хорошо, он нам скоро понадобится. Кстати, не знаешь, есть среди раненых Антон?
Ростик очень боялся, что лейтенант погиб или, еще хуже, его, раненого, бросили в окопах, когда отходили к холму.
– Как не знать – знаю. Плох, но говорят, со временем станет в строй. Припекло его через доспехи, а так – до свадьбы заживет.
– Отлично, – обрадовался Рост, потом понял, что это выражение не очень соответствует. – Как через доспехи припекает – знаю. У самого… Давай дальше, кто у тебя погиб?
Оживление схлынуло с лица Кима, и сразу стало видно, как он устал, какой серой выглядит его обычно желтая кожа, как подрагивают его руки.
– Остались, как ни странно, самые толковые. Бабурин, Бялый, Бахметьева… Еще, конечно, я приволок сюда Хвороста, и очень удачно подвернулся Казаринов. Его вызвали из Одессы в Боловск. А я, едва узнав, решил, что нечего ему сачковать, он хоть и авторитет, но пилот тоже неплохой.
– Остальные, как я понимаю, погибли.
– Говорят, двух ребят подобрали в степи, когда их сбили, они пытались от пернатых в Боловск удрать. Оба в плохом состоянии, сейчас в больнице. Но я их не видел… – Ким пожевал нижнюю губу, стал прямее. – Думаю, мы справимся, даже если они подтащат новых летунов. Только бы не очень много.
Ростик подумал, посмотрел на карту, расстеленную, как и вчера, на обструганных топором досках. Согласился:
– Думаю, справитесь. А пока, доктор, пройдите по окопам, да только под пули не лезьте, пожалуйста. Всех, кто не способен, по вашему мнению, продолжать бой, отправляйте в тыл. Ким, сколько может поднять каждая из твоих леталок?
– Человек шесть способен взять каждый. Итого…
– Нет, возить раненых в город будут только две лодки. Остальные пусть обеспечивают прикрытие лагеря. Как ты сам сказал, на случай, если они подтащат свои военно-воздушные силы. Или если попрут на новый штурм. Ну и, конечно, на тебе вода, патроны из города, пополнение, связь с Председателем.
На том и порешили. Два гравилета, как челноки, стали мотаться в город и обратно. А на холме люди принялись за работу – обустраивали позиции, углубляли окопы, расширяли сектора для пулеметных гнезд, перевязывались, наблюдали за противником.