Мир Вечного Полдня. Закон военного счастья. Пенталогия
Шрифт:
– Передавай вот что… И впредь без «товарища», понял? – Рост подумал. – Движение начну завтра утром, возможно, без предварительного подтверждения. Большая благодарность неизвестному советчику про боеприпасы – иначе как бы мы догадались?
– У меня нет вопросительного знака в таблице, – шепотом сказал Михайлов.
– Ну так напиши без вопросительного. Все. Конец связи.
Но стоило Ростику повернуться, как он чуть не налетел на Каратаева. Тот стоял и, щурясь, смотрел на дальние ответные блески.
– А может, все-таки не торопиться? – спросил он задумчиво. – Ну, положили они что-то к воротам, но мы залили ворота
– Умел бы – помолился, чтобы хоть до утра досидеть, – немедленно отозвался Ростик. – Как бы нам ночью не пришлось драпать.
И решил обращаться к этому человеку тоже на «ты». Особенно при подчиненных.
– Я не понимаю… – начал было Каратаев.
– Командир, – донеслось откуда-то снизу. И к нему из темного квадрата, ведущего в крепость, поднялась фельдшер. Она дышала, словно за ней гнались. Увидев Ростика, она поморгала и тут же стала говорить в своей обычной, напористой манере. – У меня один из солдатиков умер. Неизвестно от чего.
– Как так умер? – не понял Рост.
– Тот, что стоял вчера на посту у ворот и заливал последние щели.
– Так. – Рост растерянно посмотрел на Каратаева. – А ты говоришь, «торопимся». – Он снова посмотрел на фельдшера. – Что это – инфекция? Труп выбросили или сожгли?
– Нет, – чуть растерянно отозвалась фельдшер. – Я его обследовала… Ведь нужно знать, что это. И в общем, я убеждена, что это токсины. Отравление какими-то очень мощными токсинами, воздействующими на нервную систему. Понимаете, приборов у меня нет, но симптоматика…
– Сколько у нас времени?
– Я думаю, с каждым часом ситуация будет только ухудшаться. Для некоторых из нас уже слишком поздно.
– Тогда так, Михайлов, поторопи ребят на Перевале с гравилетом. Скажи, что у нас нет выхода, уходим сегодня, еще до темноты.
– До темноты? – ахнул Каратаев, но спорить не стал.
– Кто у нас дежурный по гарнизону? Впрочем, неважно… Пусть собирает всех людей и волосатиков, разбирают тачки и из дюралевых листов делают листовые волокуши. На них потащим раненых и оружие.
– Сколько нужно волокуш? – спросил вдруг Герундий, подскочив к Ростику, словно он и был дежурным.
– Лучше, если их будет пять… Да, не меньше пяти. В каждые запряжем по десять волосатиков, другие будут отдыхать. Так. Следующее – волосатики пусть вяжут из ремней и тряпок – что найдут – постромки. Они знают, как это делать, для грузовых телег не раз себе делали. И третье… – Он задумался. Ах, как не хватало Квадратного. – Ладно, оружием займусь я сам. Каратаев, тебе придется озаботиться людьми. Чтобы все раненые, все дети волосатиков и беременные девушки бакумуров тоже были отправлены на Перевал. В этом переходе мне нужны только функциональные и эффективные бойцы – никаких обозников и слабаков.
– Хорошо, – кивнул Каратаев. – Кроме того, полагаю, что я, как представитель центра, должен буду отправиться на Перевал, чтобы…
Рост подошел к плешивому мужичку, не веря своим ушам. Должно быть, в его лице появилось что-то, что заставило Каратаева попятиться.
– Ты чего, Гринев? Вместо себя я оставлю… вот, – он указал на Герундия. – Он лучше, чем я, сможет…
– Если ты, – спокойно, как-то даже лениво проговорил Рост, – уж не знаю твоего официального звания, попытаешься залезть в летающую лодку, я самолично выстрелю тебе сюда, – и Рост довольно сильно стукнул указательным
– Ты не так понял… – заныл Каратаев, но Рост его не слушал, у него было много дел.
За остаток дня они потеряли еще четверых, почему-то все были ребятами, должно быть, сопротивляемость токсинам, источаемым красным куском мяса, у девиц была повыше. Но тоже ненамного, потому что, когда пришла единственная лодка, оказавшаяся поблизости, – чтобы тем, кто в тылу планирует движение гравилетов, как говорят старухи, повылазило! – у них уже была и одна дева, явно не ориентирующаяся в пространстве. Ее тоже загрузили в летающую машину и отправили на Большую землю.
Кстати, сажать летающую лодку пришлось на крышу крепости. Она была для этого не очень приспособлена. Тогда, должно быть, в раздражении, Ростик приказал взорвать восемь столбов верхней башенки, чтобы расчистить место для безопасной посадки. Так и сделали, благо динамитных шашек в крепости было ящика два.
И все это время они работали. Склепывая, а иногда просто связывая проволокой листы дюраля, содранные с тачек и выпрямленные мощными, плоскими, как толкушки, ступнями бакумуров, загибая вверх передний край этим импровизированным салазкам, укрепляя его какими-то распорками, посаженными на проволоку, Ростик и его ребята не прерывались ни на минуту. Все торопились, потому что понимали: находиться в Пентагоне теперь стало смертельно опасно.
Еще, разумеется, привели в порядок оружие, разложили на пятнадцать мешков боеприпасы, хотя у них теперь было чуть более тридцати стрелков и в общем-то полагалось бы выдать каждому патронов под завязку, но Ростик рассчитывал, что по три мешка на волокуши будет в самый раз. А кому придется пополнять три обоймы, которые выдавались заранее, и кто умрет раньше, чем расстреляет боекомплект, – никто предсказать не мог.
В промежутке между обходами всех работающих, готовящихся к эвакуации, а точнее – к бегству, ребят и, конечно, волосатиков Рост не раз и не два поднимался в свою комнату. Тут он подходил к карте и, старательно измеряя расстояние пальцами, словно циркулем, пытался понять: не ошибся ли он, планируя отход.
А план был прост – идти не по дороге, по которой они возили добытый торф, то есть сначала на северо-восток, затем на запад, вдоль Олимпийского хребта, и лишь потом оказываясь в достаточно безопасной зоне, а напрямую, к Перевалу, на северо-северо-запад. Таким образом, пройти предстояло не восемьдесят километров, а всего лишь сорок, правда, тридцать из них – по болоту.
Вспоминая, как он, Пестель и Квадратный как-то раз уже пытались пройти на конях по болоту, Ростик ощутил испарину на лбу и холод в груди, но это было, кажется, единственное разумное решение. Единственное – потому что именно тут скорее всего пернатые не заготовили людям ловушку, только на этом пути они не ждали их. Бегимлеси, без сомнения, сторожили их на относительно твердой дороге – то есть как раз там, где люди, по всем логическим предпосылкам, и должны были пройти. Но где проходить, принимая во внимание эту опасность, Ростик не собирался.