Мир Зимы

Эльм Юлия

Гео не умел сдаваться. Это было его основным правилом. Можно рассматривать любые варианты, но сдаться и опустить руки – нет. Он был воином по натуре. Принадлежал к той породе людей, что принимают мир, как бой, как вечное стремление вперёд и борьбу за своё счастье.

Он родился в небольшом городке. В одном из тех мест, что и городом назвать можно с натяжкой. Но всё же сумел пробиться в столицу – на учёбу. Когда все говорили ему:

– Пф-ф, да ладно!

– Ты, конечно, можешь попытаться, но там не место для таких

ребят, как мы.

– Просто признай, что это невозможно.

Он воспринимал это, как вызов. Ему всегда хотелось большего.

Его семья имела крохотный бизнес – автомастерскую. Деньги небольшие, но их все родители готовы были отдать, чтобы поддержать сына.

И вот он приехал домой… Перед началом семестра с документами о зачислении в один из самых престижных ВУЗов страны. Бывшие друзья поскрипели зубами. А в лицо сказали с добродушно и улыбчиво:

– Ну что ты, я всегда тебя поддерживал.

– Я знал, что у тебя всё получится!

К сожалению, люди большого города оказались не лучше. Для столичных щёголей паренёк из захолустья с большими амбициями навсегда оставался презираемым и опасным. Жаль, Гео понял это слишком поздно.

Однажды его одногруппник, представитель золотой молодёжи, позвал его на тусовку. Гео стоило заподозрить неладное. Но он был слишком наивен… И почему-то уверен, что с ним хотят подружиться. Как глупо!

Новые «друзья» просто накачали его наркотой в клубе. Именно «просто», потому что для них это было обычным делом. Хотели, наверное, заснять на камеру его «пьяные выкрутасы», чтобы отравить жизнь. Но всё оказалось гораздо хуже.

В ту ночь они играли в пьяные шахматы. Те самые, где фигуры заменяют шоты текилы, и, если ты «съедаешь» противника, то обязан выпить содержимое рюмки. Партию Гео выиграл, а войну с треском проиграл. От передозировки у него случился сердечный приступ. Дружки выкинули его на улицу, на мороз, но хотя бы озаботились вызвать скорую. Парня доставили в больницу. Врачи надеялись, что он выкарабкается, но Гео впал в кому, и… Оказался здесь. Его тоже чуть не сожгло Солнце. «Чуть», потому что тогда его спасла маленькая, милая девочка.

– Допила? – шум воздуха в пустой трубочке вывел из мыслей, – Тогда пошли.

– А? Куда? – совсем расслабившаяся Инга совершенно не ожидала, что её резко схватят под руку и куда-то поволокут.

Но Гео больше не мог здесь находиться. Всё в ресторане напоминало ему о том, какой он подлец и обманщик. Такой же… Как та маленькая девчонка.

Конечно, она не была ребёнком. Сидя напротив него тогда, она совершенно по-взрослому смеялась, говоря:

– Нет-нет, не переживай. На самом деле я – взрослая женщина. Но так уж вышло, что наиболее прекрасной я была вот… В этом возрасте.

Она рассказывала ему о своей дочери, что осталась в том мире. А Гео с грустью наблюдал в её груди сосущую пустоту. Он тоже выложил ей свою жизнь. Она проводила

его до Башни Часовщика.

– Куда мы на этот раз? – снова спросила Инга.

Она такая болтливая, от неё столько вопросов. Ужас!

– Тебе же хочется отдохнуть от потрясений, – не сбавляя хода, отозвался парень так, словно убеждал её в этом.

– Ну… Да. А есть где?

– Я знаю одну квартиру недалеко. Там ты сможешь поспать.

– Поспасть? Квартиру? – Инга вырвала свой локоть из его руки, – Ничего не понимаю. Когда ты успел обзавестись здесь квартирой?

– Ну конечно, я копил на неё пять лет, а в итоге взял ипотеку, – он страдальчески закатил глаза, – Квартиры здесь свободные, дубина. Можно занимать любую.

– Вообще? – она так удивилась, словно это было самым странным событием в её жизни.

Какое-то время девушка молчала, потом вспомнила:

– Подожди, а что ты говорил про поспать? Люди здесь не нуждаются во сне.

Гео протяжно выдохнул. Спокойствие, только спокойствие. Она ему ещё нужна, нельзя её спугнуть.

– Пока ты горишь, – отозвался он медленно, – Твоя связь с тем миром сильна. Ты можешь увидеть во сне своих близких и, если повезёт, проникнуть в их сознание.

– Зачем?

– Послание передать. Что-то вроде: «Мама, не волнуйся, я умираю, но попробую как-нибудь выкрутиться».

Девушка пропустила саркастический тон, но к словам прислушалась. Теперь она шла молча, основательно о чём-то думая.

Верно, пока горит огонь, ты связан с миром живых. Как только пламя гаснет – всё обрывается. Погасшему не уснуть, и не увидеть во сне тех, кто всё ещё ждёт его на той стороне. Мама… Папа… Ждут ли они его? Лежит ли под аппаратом ИВЛ его тело, или Гео уже похоронили? Он не знал… Но всё равно не собирался сдаваться.

А мир, по которому они шли, был до отвращения красив и холоден. В золотом свете деревьев мерцал снег. Метель закончилась. В домах загорались и гасли огни. С уходом Солнца каждый живёт по своему расписанию – когда захотел, тогда и ночь. Или день. Сам Гео давно потерялся в том, что сейчас для него – утро или вечер. Небо было постоянно тёмным, и плотная кавалькада звёзд никогда не меняла расположения.

– Я тут вспомнила кое-что, – тихо отозвалась Инга, – Я встретила парня, как только проснулась. Он был… В таком коричневом сюртуке с множеством шестерёнок, и просил меня зайти к нему.

– А, это Часовщик. Он… Как бы это сказать. Хранитель времени.

Какой бы очевидной ни была эта мысль, девушка не фыркнула.

– Его Башня на востоке, – Гео пространно махнул рукой в сторону примерного направления, – Можешь сходить к нему, как проснёшься.

Верно. Когда она проснётся, её жизнь уже не будет его касаться. Когда она проснётся – всё будет кончено. Как с ним, так и он. Всё честно… И, если повторять это чаще, он сам в это поверит.