Мир Зимы
Шрифт:
Мелодичным переливом отозвался колокольчик. За мыслями Инга не заметила, как они пришли. На пороге ресторана девушка стряхнула с полы расстёгнутого пальто снег, а кот фыркнул оттого, что его потревожили. Сегодня посетителей было меньше. Но Инга всё равно направилась к тому же столику. Гео теперь не было, но появился Миль.
Плюхнувшись на диван, она беззастенчиво ссадила снежного кота на столешницу.
Тот быстро заприметил салфетницу. Коготками вытащив пару салфеток, он озорно повалился на спину, забываясь игрой. Инга нежно улыбнулась, поглаживая его по открывшемуся
– Что-нибудь выбрали? – у столика появилась всё та же официантка.
– Несите самого вкусного, что у вас есть, – мурлыкнул Миль, махнув снежной лапкой.
Инга усмехнулась:
– И бокал глинтвейна. Я плачу.
Официантка подхватила её улыбку, взяла с девушки плату и ушла.
Пустой диванчик напротив отчаянно взывал к разговору.
– Знаешь, меня сегодня бросил… – Инга на секунду остановилась.
Как называть Гео? Друг, товарищ, приятель?
– …знакомый, – наконец нашлась она, – Он сначала спас меня от Солнца, показал этот мир, а потом вдруг ушел. Ни с того, ни с сего. Может я ему надоела?
– М-м? – Миль вскинул мордашку, – Может быть.
Инга прыснула:
– Вот спасибо тебе, друг, поддержал!
– А, то есть я уже друг?
– Ну… – она закусила губу.
Да, парень, которого она знала один день – знакомый, а кот, которого вылепила из снега полчаса назад – уже друг.
– А ты против?
Миль хитро прищурился:
– Нужно поразмыслить.
Девушка лишь улыбнулась:
– Зараза.
– И что же, – кот ещё млел под пальцами Инги, подставляя то один бок, то другой, – Он ходил-ходил за тобой, а в итоге бросил?
– Да! Даже ничего не объяснил. Не понимаю.
– А чего тут понимать? Люди. У вас такое сплошь и рядом.
Это прозвучало более осмысленно, чем простая придирка. Словно у Миля уже был такой опыт. Но он ведь только родился, разве нет?
– Прошу, вкуснейшая курица в медово-бальзамической глазури с картофелем для Вас.
Возникшая из ниоткуда официантка поставила перед Милем блюдо с ароматной запечённой курицей, которая была… Больше него вдвое.
– И глинтвейн для Вас.
Еда тоже имела снежный отблеск, тогда как глинтвейн казался совершенно обыкновенным. Как Инга вчера не обратила на это внимание?
– Мр-р-р-я-я-у! – глаза Миля налились хищным блеском, и он набросился на курицу, как на ещё живую добычу.
Только крылья подрагивали от вожделения. Это выглядело ужасно забавно.
– Эм… Постойте, – прежде, чем официантка успела уйти, Инга решилась-таки её окликнуть.
– Да-да?
– М-м… Можно задать Вам пару вопросов? – судорожно размешивая напиток трубочкой, неуверенно проговорила девушка.
Гео отучил её спрашивать. Но официантка действительно оказалась понимающей.
– Да, конечно, – она оглянулась на полупустой зал, – А Вы, кажется, вчера со спутником были.
– Мы… Немного… Как бы это?.. Разошлись. Присядете?
– Заказов всё равно нет, – сотрудница пожала плечами, аккуратно усаживаясь напротив, – Меня зовут Лена, кстати. Можно на «ты».
–
Этот вопрос был далеко не главным из тех, что занимали её сейчас. Но нужно с чего-то начинать.
– Снегом, – отозвалась Лена без… Всего.
Без закатанных глаз и саркастического вздоха. Инга уже отвыкла, что на её вопросы могут просто отвечать.
– То есть?
– Снегом с окраины города. Его там… – она красноречиво очертила глазами полукруг, – До самого горизонта. Снег – это основной материал в этом мире. Из него всё создано. Из него же мы готовим блюда. Погасшие приносят нам снег, а повара превращают его в еду. Но поверь, если сейчас ты попробуешь эту курицу, на вкус она будет курицей. Снег здесь может стать чем угодно.
– Получается, мой глинтвейн тоже из снега?
– Не совсем, – она немного замялась, – Глинтвейн, кофе, чай и какао готовят с использованием огня, что горит в сердце ресторана. Для создания еды пламя тоже нужно, но это другое. И потому горячие напитки могут разжечь пламя внутри вас.
Одной фразой Лена легко провела черту между горящими и погасшими. И Инга ощутила, какие они разные.
Девушка отпила из высокого бокала. Неожиданная мысль пришла ей в голову:
– То есть всё здесь создано из снега? Люди просто приходят, берут снег с окраины, и творят из него всё, что хотят?
– Из неодушевлённых предметов – да. Жизнь в творение может вдохнуть лишь пламя. Но я смотрю, ты с этим уже разобралась.
Она недвусмысленно указала взглядом на Миля:
– С другой стороны, что ещё делать погасшим? Здесь тебе нужно хоть какое-то занятие, чтобы не сойти с ума. Счастливцы те, кто находят работу. Или те, у кого есть любимое дело, которым они могут продолжать заниматься. Художники пишут картины, писатели – книги. В паре кварталов отсюда есть отличное ателье, в котором создают одежду. А у нас команда шикарных поваров, что отдали делу кулинарии свои жизни. И им это нравится. Понимаешь? Здесь каждому нужно дело. Иначе свихнёшься и будешь слоняться по улицам, как призрак призрака самого себя.
– Да… – протянула Инга, – Теперь понимаю.
– Угу. Кстати, некоторые расплачиваются не просто снегом, а своими творениями. Вон, взгляни, – Лена указала на высокий стеллаж в глубине зала до самого потолка, – Там почти всё, что приносят гости. Видишь, статуэтки? У нас здесь был погасший скульптор. Пока горел – создавал чудесные скульптуры и оживлял их. Когда погас – стал просто лепить фигурки из снега. Любил приходить к нам, каждый раз приносил что-то новое.
Инга обернулась. На тонких полках стояло множество прекрасных статуэток. От изящных танцовщиц, до миловидных бегемотиков. В каждой вещице чувствовалась душа мастера, его непреодолимая любовь к своему искусству. Оттого, несмотря на слой инея, они казались тёплыми. И лишь при одном взгляде Инга почувствовала душевное единение с этим неизвестным творцом. Да… Она такая же.