Мираж черной пустыни
Шрифт:
Грейс представила себе, как выглядит мир за этими глиняными стенами; ей уже доводилось видеть бури, подобные этой. Реки вышли из берегов, их бурные воды сметают все на пути, дороги и тропинки превратились в сплошное месиво грязи. Где бы ни были люди, они все оказались в трудном положении. А те несчастные, кого дождь застал в пути, вряд ли смогут спастись и, скорее всего, утонут.
Когда ей снова принесли тыкву, Грейс почувствовала, что у нее проснулся аппетит, и она с удовольствием поела. Вачера сначала накормила Мону, которая до сих пор пребывала в полубессознательном состоянии. Потом положила
Грейс проснулась первой. Она уперлась взглядом в потолок, прислушалась к непрекращающемуся дождю, затем медленно села.
Вачера еще спала рядом с Дэвидом, ее тело было изогнуто, как ложечка, вокруг тела ребенка, руками она обнимала сына, словно защищая его. Грейс поборола головокружение, затем попыталась сползти с кровати из листьев. Она подошла к Моне и проверила ее состояние. У Моны был жар.
Встревоженная Грейс развернула повязку из листьев на бедре девочки и с изумлением воззрилась на следы аккуратного шва. Рана покраснела, но гниения не было. Затем она осмотрела ожог на спине. Здесь останется шрам, но, так как Вачера действовала быстро, никаких признаков инфекции не наблюдалось.
Стало быть, температура у Моны поднялась по каким-то другим причинам. А это могло быть что угодно: простуда от холодного дождя, прием таинственного зелья знахарки, что-то занесенное в кровь с укусом насекомого, которых было невероятно много в этой хижине.
Моне нужно дать что-то снижающее жар, и быстро. Без нормального градусника Грейс не могла определить точную температуру, но знала, что у девочки смертельно опасный жар. Грейс встала и направилась к дверному проему. В большом доме, в спальне Роуз, должен быть аспирин. Но дождь лил стеной, преграждая путь от хижины Вачеры к холму, и все тропинки, ведущие в Белладу, исчезли.
Услышав какой-то звук, Грейс обернулась и заметила, что молодая африканка проснулась и потянулась за своей кожаной одеждой. Вачера, казалось, еще не поняла, что мемсааб нет в кровати и что она стоит в дверях. Знахарка автоматически подсыпала корешков из мешочка и начала растирать их двумя камнями. Затем ссыпала порошок в одну из тыкв, налила чистую холодную дождевую воду и поднесла это Моне. Когда она подняла тыкву к губам девочки, Грейс сказала:
— Стой!
Вачера проигнорировала ее.
Веки Моны задрожали, рот приоткрылся, и капля настоя попала внутрь.
Грейс подлетела к Вачере и выхватила у нее тыкву.
— Что ты даешь ей?
— Акацию, — ответила знахарка, воспользовавшись названием дерева на языке кикую. — Это изгонит огонь из ее тела.
— А как мне понять, что это не убьет ее? Откуда мне знать, что ей плохо не от твоих снадобий?
Вачера бросила на Грейс холодный твердый взгляд, затем протянула руку и ухватилась за сосуд со снадобьем.
— Мои зелья не делают детей больными. В ее тело забрались злобные духи болезни.
— Ерунда! Нет такой вещи, как злобные духи.
— Они существуют.
— Покажи их мне!
— Их нельзя увидеть!
— А я говорю тебе, что их просто нет. Мона больна из-за того, что в ее тело попали микробы. Это маленькие существа, которые мы называем микробами, и они делают
— Покажи мне этих микробов.
— Они слишком малы, чтобы их можно было увидеть. — Грейс закрыла глаза. Затем позволила Вачере взять тыкву и смотрела, как Мона пьет лекарство, так и не проснувшись.
Когда тыква опустела, Вачера добавила еще корешков акации. Смешала их с холодной дождевой водой и накрыла Мону шкурой. Взяв в руки кусок мягкой замши, она протерла дрожащее от озноба тело девочки с головы до ног.
Они сидели друг напротив друга по обе стороны костра для приготовления еды, Грейс завернулась в козью шкуру, спасаясь от холода и сырости, Вачера помешивала кашу из проса. Грейс часто поглядывала за дверь, где могла видеть поле для поло своего брата, которое превратилось в озеро. Она взглянула на спящего сына Вачеры, на Мону, которая металась в горячке, и, наконец, на знахарку.
Грейс еще никогда не была так близко от нее, поэтому толком не разглядела ее. Но теперь она заметила то, чего не видела раньше: женщина племени кикую была прекрасна, на ее теле не отразился ни возраст, ни тяжелый труд, в глазах была целеустремленность. И еще там было то, что очень удивило Грейс, — сострадание.
Грейс следила за ее ловкими коричневыми руками, которые добавляли кусочки овощей в кашу. Медные браслеты мерцали в свете костра, мочки ушей оттягивали тяжелые кольца серег с бусинами, которые доходили ей до плеч. Вачера жила в этой хижине в полном одиночестве уже девять лет, избегая общества деревенских жителей и храня безопасность деревни. Она устроилась на этом не имеющем большой ценности клочке земли со своим единственным компаньоном — маленьким мальчиком. Как она выносила все это? Грейс задумалась. Вачера еще была молода и определенно очень привлекательна для мужчин своего племени. Как она могла отказываться от всего ради тщетной борьбы, в которой была совершенно одинока?
«Ты сама по себе, Грейс, — внезапно всплыл в памяти голос Валентина. — Я не стану помогать тебе с твоей миссией. Ты сама сделала выбор и приехала в Африку, чтобы позаботиться о кучке местных, которые совершенно точно не станут испытывать к тебе благодарности. Я не одобряю то, что ты делаешь. Ты не получишь от меня никакой помощи».
Потом Грейс представила себе собственный маленький коттедж и тени в нем, которые были единственными ее компаньонами.
Вачера посмотрела вверх. Их взгляды встретились. Во взгляде знахарки читался невысказанный вопрос; Грейс видела ее все возрастающее любопытство, ее желание узнать о чем-то и поняла, что этот взгляд, как в зеркале, отражает ее собственный.
Наконец Вачера тихо спросила:
— Почему ты приехала?
— Приехала?
— На землю кикую. Это из-за того, что сюда приехал твой муж?
— У меня нет мужа.
Вачера замерла:
— Тот, кого они называют бвана лорди…
— Это мой брат.
— Тогда кто твой хозяин?
— Я ничья, я никому не принадлежу.
Вачера уставилась на нее. Эта мысль была для нее совершенно чуждой. Они говорили на языке кикую, и в нем не было слова, чтобы передать смысл выражения «старая дева». Только слишком молоденькие девушки не были замужем. В племени кикую все женщины были замужем.