Мираж Золотого острова
Шрифт:
— Все, кораблю конец, — заметил однажды Гектору Флюкт.
Это было утром, на десятый день после высадки на берег. Они вдвоем пошли к устью ручья взглянуть на разрушающийся «Вестфлинге». Судно накренилось еще сильнее, практически легло на бок, и в корпусе зияла пробоина. Грот-мачта упала. Выглядело судно довольно жалко.
— Пора начинать строить что-нибудь побольше ялика. Среди моих людей есть плотник, — сказал Флюкт. — Он сможет сделать большую лодку, чтобы в ней поместились все. Дерева хватит, — он кивнул на останки «Вестфлинге». — И можно будет вдоль побережья добраться до Тидоре.
Гектор уже хотел сказать, что о плотнике Флюкту стоило упомянуть
Флюкт тоже услышал пение. Он побледнел, лихорадочно оглядываясь по сторонам, потом посмотрел на море.
— Хонги-точтен! — изумленно выдохнул он.
Гектор все еще ничего не понимал. Звук приближался, но трудно было разобрать, откуда именно он доносится. Внезапно разбитого корпуса «Вестфлинге» показалось нечто, очень похожее на гигантское насекомое, семенившее на двух рядах коротеньких ножек, с гневно поднятыми головой и хвостом. Приблизившись, «насекомое» превратилось в длинную, чем-то напоминавшую змею лодку местных жителей, а то, что казалось ножками, было веслами, взлетавшими и падавшими в воду. Два ряда гребцов сидело вдоль бортов основного корпуса, и еще, по крайней мере, шестьдесят — верхом на досках-сиденьях, укрепленных вдоль каждого борта на вынесенных распорках. Итого около сотни человек энергично орудовали своими веслами. Они пели, а барабанщик на палубе отбивал такт. Иногда звенели кимвалы. Напоминая резную фигуру, что украшает нос на европейских кораблях, на корме стоял человек в длинном развевающемся белом одеянии. Приставив руки рупором ко рту, он высоким визгливым голосом издавал воинственные крики.
— Кора-кора, — сказал Флюкт. — Военное каноэ аборигенов. Компания иногда посылает их в карательные экспедиции для устрашения жителей островов — эти походы называют хонги-точтен.
— Но на борту нет ни одного белого, — удивился Гектор.
На таком расстоянии он уже различал группу людей на палубе перед небольшой рубкой-хижиной. Все они бросали жадные взгляды на устье ручья. Среди них не было ни одного в европейской одежде — все в длинных рубахах, свободных шароварах и цветных тюрбанах.
— Каждый султан содержит собственный флот из каноэ кора-кора. Он используется для перевозок, а также в войнах с соседями, — объяснил голландец.
Кора-кора подошла к ним совсем близко. Гектор уже видел малиновые, зеленые и желтые ленты, трепещущие на коротких шестах на корме и на носу. Порыв ветра расправил огромное знамя на приземистой главной мачте, развернув полотнище. Флаг был необычной формы — два треугольника, один над другим. На явственно фиолетовом фоне был изображен свернувшийся кольцами золотой питон, застывший в угрожающей позе, с торчащим из пасти раздвоенным языком.
Глава 16
Кора-кора направлялась прямо к Гектору и Флюкту. Очевидно, местный капитан хорошо знал, где устье реки, и прекрасно видел двух чужаков на берегу. Гектор счел за лучшее оставаться на месте. Флюкт нервничал.
— Это злобные выродки способны на все, — предупредил он. — С ними надо обращаться уважительно. Они очень обидчивы. Голову снимут, если только им покажется, что их недостаточно уважают.
Через несколько минут каноэ подошло совсем близко, на палубе в последний раз ударили в барабан. Прозвучала визгливая команда. Гребцы расслабились, лодка легко скользнула в неглубокий ручей и уткнулась носом в топкий берег.
Теперь, когда появилась возможность рассмотреть аборигенов получше, Гектор решил, что не так уж страшны эти люди. Многие гребцы были далеко не молоды, их костлявые руки походили на сухие палки. Другие — наоборот, только-только превратились из мальчиков в юношей. Одеждой всем служили лишь выцветшие голубые набедренные повязки, да намотанные на голову шали. Цвет кожи — от кофейного до насыщенного цвета красного дерева. Своими короткими курчавыми волосами и широкими приплюснутыми носами они сильно отличались от всех, кого Гектору случалось встречать в своих плаваниях. Гребцы сидели, опершись на весла и бросая любопытные взгляды на двух европейцев. Эти дикари вовсе не выглядели свирепыми и страшными. Кроме величественно развевающегося фиолетово-золотистого шелкового знамени, все остальное на их лодке было довольно старое и потрепанное. На корпусе виднелись заплаты, а соломенная хижина выглядела убогой и жалкой. У тех, что стояли на палубе кора-кора, вид тоже был не особенно импозантный. Двое щеголяли в длинных белых балахонах, большинство же донашивало разрозненные обноски военной формы с плохо сочетавшимися с ними жилетами, или саронги, напоминающие женские юбки. Гектор заметил, что их фитильные мушкеты — в очень плохом состоянии. Единственное оружие, которое явно содержалось в порядке, — это длинные кинжалы с широкими, слегка изогнутыми лезвиями и копья с остро наточенными наконечниками. На палубе никакого оружия не было. Гектор вообще сомневался, что кора-кора сумела бы нести на себе пушку.
Гектор и Флюкт поспешили приветствовать вновь прибывших. Главным у них оказался высокий худой мужчина в белом длинном балахоне. У него было узкое умное лицо, карие глаза внимательно смотрели из-под простого белого тюрбана. Держался он скорее настороженно, чем враждебно.
Спрыгнув на берег, мужчина в белом неожиданно обратился к Гектору и Флюкту на весьма корявом, но вполне понятном испанском языке.
— Из какой вы страны? — спросил он.
Гектор кивнул на останки «Вестфлинге»:
— Корабль — из Нидерландов, и команда тоже, а это — капитан.
Высокий мужчина в белом сразу заметил, что о себе самом Гектор не сказал ничего.
— А вы? — тут же спросил он.
— Я родом из Ирландии.
Высокий слегка удивился:
— Однако говорите вы по-испански.
— Моя мать научила меня. Признаться, я не мог предположить, что услышу ее родной язык так далеко от ее родины.
— Испанцы пришли сюда во времена прапрадедушки нашего султана. Они хотели торговать, и мы завязали с ними дружеские отношения, — объяснил высокий. Он внимательно рассматривал Гектора и Флюкта, пытаясь решить, что они за люди. — Я — Силиати Мансур, и несколько поколений моих предков были визирями. Меня учили говорить на иноземных языках. Но при нынешнем султане испанцы не возвращались.
— Простите, если мы повели себя невежливо, — извинился Гектор. — Но у нас на судне возникла течь, и не было иного выхода, кроме как пристать к берегу. Мы не хотели вторгаться на чужую территорию, да мы и не знали, кому принадлежит эта земля.
Придворный горделиво выпрямился во весь свой рост и сухо и церемонно объявил:
— Вы на земле его величества Саида Мухаммеда Джихада Сайфутдина Зия-аб-Уллы, султана Оморо. Имею честь представить вас его сыну, его высочеству принцу Джайналабидину.