Мираж
Шрифт:
Сказав это, она поклонилась ей, другая женщина, которая была старше их, так же поклонилась Насте, отчего она чуть не засмеялась, но ей явно было не до смеха.
– Господи! Спаси и сохрани нас с дочкой! Уж лучше бы я осталась в деревне с мужем душегубом, чем эти наряды и жизнь без родины! – мысли помолившись Богу, подумала она.
Она осознала, что ничто уже не сможет спасти её из этого плена, да и никто. Что может сделать Андрей, находясь в Москве, да и приедь он сюда, чем бы он мог ей помочь. От этого осознания ей стало жалко себя и свою дочь, которая никогда не сможет увидеть
Внезапно Настя как бы прозрела, она поняла, что её жизнь уже не имеет никакого смысла, после чего приняла решение, от которого ей стало даже легче. Она решила убить своего ребёнка и покончит с собой, чтобы только не стать рабами в чужой стране, с чуждыми традициями. Её никак не прельщали ни богатство, ни эта роскошь и беззаботность жизни. Настя поняла, что умерла.
Неожиданно от для женщин, она поднялась и улыбнулась им, отчего они всерьёз испугались за неё, подумав, что она сошла с ума.
– Не волнуйтесь! – спокойно произнесла она, посмотрев на них с какой-то бравадой. – Я не сумасшедшая, просто всё осознав, приняла решение подчиниться своей судьбе и реальности положения! У меня есть дочь и мне надо думать о ней, а о себе я не собираюсь думать!
К мужчинам она вернулась, блистая во всей красе, отчего те невольно стали любоваться белокурой красавицей.
Допив свой чай, она спросила, обратившись к арабу, который разговаривал на русском языке. – Уважаемый, шейх-то хоть не страшный?
Мужчина вначале опешил, а потом захохотал. Смеялся он искренне и долго, отчего улыбались и остальные, не поняв вопроса. Посмеявшись от души, он, вдруг стал серьёзным и, наклонившись к ней, внимательно посмотрел в её глаза.
– Девочка моя, шейх это я, устраивает тебя моя внешность? – спросил он, уже даже не улыбаясь ей.
Настя опешила, она никак не ожидала такого оборота дел. Перед ней сидел мужчина лет сорока-сорока пяти возрастом. Лицо было ухоженым, руки, как и всё остальное тоже. Почти на каждом пальце расположились перстни, стоимостью больше миллиона долларов за каждый. В какой-то момент он ей даже понравился, но то, что сотворили с ней, не влезало ни в какие ворота.
Она, пересилив себя, сказала, улыбнувшись ему. – Спасибо! Хорошо, что не старик!
Он хотел что-то сказать, но тут зазвонил его телефон. Включив его, шейх произнёс по-арабски какое-то слово, поднеся трубку к уху. Потом он с минуту слушал, что ему говорили на другом конце и, отключив телефон после окончания разговора, он передал его другому арабу.
Посмотрев на девушку, а потом на женщин и, что-то шепнув им, отвернулся от Насти. Что ему говорили по телефону, никто не знал, только после разговора он потерял всякий интерес к девушке.
Через пять минут Настю вновь переодели в её одежду, оставив босиком, как она была, и усадили в кресло в малой комнатке.
Через полчаса самолёт приземлился в аэропорту, а ещё через несколько минут её посадили в машину и увезли в неизвестном направлении вместе с дочерью. Настя искренне испугалось внезапной смене обстановки. Она действительно испугалась того, что наговорила глупостей шейху и теперь её везут в какой-нибудь бордель. Только от одной этой мысли ей стало жутко. Она судорожно прижимала к себе дочь, невольно посматривая в окно. Рассвет вошёл в свои права, за окном было светло, а на востоке стало подниматься солнце. Исходя из этого, она поняла, что время подходит к шести часам утра. Город, в который они въехали, был какой-то сумрачный, однотипные, строения из бетона и камней, включая и заборы, что навевало лишь уныние.
Настя от напряжения и переживаний, стала терять сознание, н тут проснулась дочь и, подняв головку, произнесла. – Мама!
Настя обняла её и ещё крепче прижала к груди, будто её кто-то желает отнять у неё.
Минут через двадцать машина остановилась у забора, за которым скрывался двухэтажный особняк, а возле калитки висел российский флаг, что привело её в коматозное состояние. Её мозг вообще перестал хоть что-то понимать в этой жизни. Слёзы невольно стали наворачиваться на глазах.
Остановив машину, водитель посигналил три раз, и через минуту открылась калитка, из которой вышел седовласый мужчина. Подойдя к машине, он молча открыл дверку и, посмотрев на Настю с ребёнком, улыбнулся ей.
– Госпожа Барсукова? – спросил он, протянув ей руку, после чего помог девушке покинуть салон автомобиля.
Настя, выйдя из машины, которая тут же уехала, с испугом посмотрела на мужчину и сказала. – Да, я Барсукова Анастасия Юрьевна!
– Вот и хорошо, красавица! Я консул Российской Федерации, о вас мне сообщили, так что пришлось сегодня недоспать! – сказал он, улыбнувшись девушке с ребёнком на руках. – Скоро за вами приедут, а пока предлагаю вам своё общество! Сейчас перекусите, да отдохните, я думаю, что через пару часов приедут люди, которые и заберут вас с собой!
Настя поняла, что свободна, но тревога осталась, зато появилась тяжесть, душевная тяжесть, которая в один миг навалилась на неё всем своим грузом. Войдя в здание консульства, она, оказавшись в уютной гостиной, села в кресло и заревела. Её плечи дрожали со страшной силой. Консул понял, что у неё сейчас может начаться припадок, тут же позвал какую-то женщину, которая сделала ей успокаивающий укол и ушла, забрав с собой девочку, так как она стала капризничать. Через пару минут Настю сломал сон и она, перебравшись на диван с помощью консула, мгновенно уснула, положив голову на подушку.
Проснулась она от прикосновения к её лицу чьей-то руки, её нежно гладили по голове. Открыв глаза, она увидела Андрея, он сидел рядом с ней и улыбался своей жене.
Настя захлебнулась от эмоций, слова застряли где-то глубоко, но зато она с нежностью и какой-то яростью стала обнимать его и страстно целовать.
– Освободившись от её губ, но не объятий, он улыбнулся и сказал. – Всё, милая! Закончилась твоя экскурсия по злачным местам, пора домой собираться, а то через час наш самолёт! Я тебе вещи твои прихватил, переодевайся, да в путь!