Мириады светлячков
Шрифт:
– Капитан Терещенко, лейтенант Стрепетов готов. Все оборудование работает в штатном режиме.
Формализм – лучший способ скрыть, что ты спал.
– Слушай меня, чудило! – Шепот капитана намекает на его, мягко говоря, недовольство мной. – Едешь след в след, повторяешь все маневры. Дистанция двести метров. До цели сто двадцать кэмэ. Если выкинешь какой фортель, я тебя закопаю. Надеюсь, я доходчиво изложил?
– Очень сумбурно, как всегда. – Его кулаки в этих перчатках смотрятся просто гигантскими. – Но я тебя понял.
– Таких, как ты, надо было воспитывать розгами, тогда был бы толк! А не этими новомодными приблудами детских
Возможно, он и прав, но невероятно жесток ко всем, а главное, к самому себе. Мой отец, увы, проявлял безмерную слабость по отношению к сыну.
– Не психиатров, а психологов. Это раз. – Неужели не понимает, это же две разные профессии. – И в первом чтении две недели назад прошел законопроект «О физическом воздействии». В качестве эксперимента выбраны три площадки: Суворовское, Нахимовское и Первое Берлинское училища. Это два. Так что твои мечты, возможно, скоро сбудутся.
– Они опоздали на десять лет – тебя уже не исправить. Все, закончили, пора. – И, включая связь, обращается к техникам, которые должны ехать с нами.
Топ-топ-топ – приглушенно бухают по металлу ангара тяжелые ботинки скафандров. Ну и мне пора занять свое место. Шлюз, декомпрессия, вперед. Траки – сумасшедшая конструкция, у них открытый корпус, только металлические дуги защищают от возможной аварии. Закрытого корпуса нет. Место водителя, или, как принято называть у нас, пилота, находится прямо над первой осью, а всего этих осей три. Удивительно проходимая машина. Способная к тому же с разгона прыгать метров на десять, разумеется только на Луне.
Ремней безопасности, привычных земным водителям, тут нет. Скафандр напрямую крепится к спинке водительского кресла, в нем есть специальные зажимы. На траках нет даже вынесенных консолей, мониторов и прочих датчиков, вся информация передается прямо на «забрало» пилота, только два джойстика управления вынесены на подлокотники кресел. Когда человек видит эту конструкцию первый раз, то ему кажется, что это обман и перед глазами не лунная машина, а изрядно увеличенный плод сборки детского конструктора.
Хорошо, что мой трак, синий два, тестировал Генрих. У нас очень схожее телосложение, и дополнительная подгонка не требуется. Запускаю тесты. Конечно, техника проверена не раз, но привычка, как говорят, вторая натура. Электрика… – в норме, энергетика… – аккумуляторы полны, ходовая…
– Стрепетов! Опять спишь?! – Черт, синий один уже выезжает с территории базы.
– Никак нет, тестирую!
– Отставить тесты. Пристраивайся в хвост.
– Но…
– Выполнять!
И не поспоришь. Отключаю тест и аккуратно даю тягу на переднюю ось. Первый двигается со скоростью не выше десяти километров в час. Нагнать и занять предписанную дистанцию успеваю. Сколько ахов и охов я слышал от других: «лунный пейзаж, лунный пейзаж», «ах, какая красота»… По мне, так унылая серость, разнообразие вносят только диск Земли да «миллиарды» рассыпанных по небу звезд. Это красиво, да. Но сейчас приходится смотреть на скучную серую поверхность.
– Прием, синий один – синему два. На удалении километра от базы увеличиваем ход до сорока кэмэ.
– Синий два – синему один. Приказ принят.
С такой скоростью я не успею посмотреть матч, но Терещенко рисковать людьми не будет, разгоняясь сильнее.
Плавный ход сменяется тряской, стоит увеличить скорость. Тут, увы, не автострада Москва – Берлин, а поверхность иной планеты, «облагораживать»
– Синий два, это синий один. Прием. – Оживает динамик, когда мы уже находимся на полпути к цели.
– Прием. Тут я. – Это ближняя связь, необязательно соблюдать военную субординацию.
– Тут он, шутник, на мою голову. – Ничего, потерпи, осталось меньше двух суток меня терпеть. – Слушай приказ. Выполнять мои маневры в точности. Как понял?
– Понял отлично. Есть выполнять все маневры ведущего. – Что он задумал?
Головной трак резко ускоряется, отклоняясь от проложенного маршрута. Это еще что за изменения? Но думать некогда. Все внимание на поверхность и «газ в пол». Индикатор скорости на «забрале» отсчитывает шестьдесят пять километров в час. Предел для трака. От, ё-о-о-о, предел-то в штатном режиме! Терещенко же включает форсаж на синем один, резко уходя в отрыв. Гонки по Луне? Он что, хочет напугать меня, бывалого стритрейсера? [6] Кукиш. «Вы уверены, что хотите активировать форсаж? Да/Нет». «Да». Все двенадцать колес врываются в грунт, толкая машину вперед.
6
Стритрейсер – любитель уличных гонок на автомобилях.
Что он творит?! У него же люди в кузове! Головной трак «взлетает» на природном «трамплине» мелкого кратера, чтобы через несколько секунд грузно опуститься на противоположном склоне и продолжить движение, не снижая скорости. Вот чудак, зачем так выпендриваться передо мной? Или это приказ утереть нос сопляку, то есть мне? Моя машина легче, в ней нет пассажиров. Без тени сомнений вжимаю активацию реактивных ускорителей. У-у-у-ух-х-х! Классное ощущение, когда колеса отрываются от поверхности! Но трак неожиданно теряет остойчивость и начинает в полете клевать носом. Е! Проверка балансировки идет после ходовой, и провести ее я не успел. Теперь придется расхлебывать. Единственное, что успеваю, – подать тягу на находящиеся под креслом пилота ускорители.
Трак должен удариться о Луну передней осью и всей своей массой, но там огромный запас прочности, волноваться не о чем. Потом останется только сбросить скорость и выровнять машину. Однако как только колеса врезаются в грунт, по ступням проходит не только удар, но и вибрация, а затем раздается хруст. Трак встает на попа и несколько раз переворачивается в полете. Хорошо, что прилуняется удачно, на колеса.
– Синий два! Синий два! – Меня уже полминуты вызывает Терещенко, но в голове шумит, а по лбу течет что-то густое. Кровь, не иначе. Надо благодарить конструкторов, придумавших надежное крепление пилота к креслу. Не будь его, лететь мне метров сто, а потом пропахать носом Луну.
– Синий два на связи. У меня авария.
– Стрепетов, ты цел? – В голосе неподдельное участие.
Окидываю взглядом результаты меддиагностики.
– Цел, капитан, цел. Максимум ссадина на лбу и легкое сотрясение.
– Хорошо. Что с траком?
– С траком п…ц. – Понимаю, что идет запись, но меня всего трясет.
– Насколько я понял, далее двигаться самостоятельно ты не сможешь?
Не ожидал, что он не обратит внимания на мое выражение.
– Трак сильно поврежден, нужен буксир.