Мироходцы. Чары хрустального сердца
Шрифт:
– Ни за что, – запротестовал Филин.
Ки устало вздохнула. Чем больше она узнавала людей, тем больше ей нравились духи. Они никогда не спорили по таким пустякам.
– Ну и стой тогда здесь как столб. Очень упрямый и глупый столб.
Ки, вздернув подбородок, направилась к столику. Филину ничего не оставалось делать, как с несчастным видом поплестись за ней.
Только подойдя ближе, Ки поняла, какая же Дайана красивая. Кожа очень светлая – кажется, такую называют алебастровой. А глаза… Невероятные, светло-бирюзовые, почти прозрачные.
–
– Какое интересное имя, – улыбнулась девушка, пряча за улыбкой смущение. – А я Дайана.
– Знаю, мне Филин уже сказал.
Дайана растерянно взглянула на паренька, который стоял рядом, переминаясь с ноги на ногу.
– Я Филипп вообще-то, – буркнул он, не поднимая глаз.
Ки нахмурилась. Странный он. Если Дайана так ему нравится, почему он на нее не смотрит? Впрочем, она никогда не понимала мальчишек.
Ки опустилась на стул напротив Дайаны и принялась с аппетитом поглощать обед. Филин, поразмыслив, сел рядом. Принялся за еду, не отрывая взгляда от солонки в центре стола, словно в жизни не видел ничего интереснее. Все его лихачество и беззаботность куда-то испарились – будто ветром смело.
– А ты почему одна сидишь? – с набитым ртом поинтересовалась Ки. – У тебя совсем нет друзей?
– Ну ты даешь, – протянул Филин, мотая головой.
Ки непонимающе округлила глаза, но Дайана лишь рассмеялась.
– Ничего, она права. У меня нет друзей… в школе.
– Это не страшно, – успокоила ее Ки. – Теперь мы будем твоими друзьями!
Дайана рассмеялась и подняла кружку с чаем, будто произнося тост.
– Договорились!
Ки, сияя, повернулась к Филину.
– Видишь? А ты подходить не хотел!
– Ки-и, – простонал он, отчаянно краснея.
Лицо Дайаны было предельно серьезным, но подрагивающий уголок губ ее выдавал. Держа пирожное двумя пальчиками, она аккуратно откусила от него и так же аккуратно, не уронив ни крошки, положила на тарелку. Отпив чай, промокнула салфеткой губы. Элегантная, утонченная, истинная юная леди… Ки вздохнула. Она совсем не такая.
Про таких, как она, говорят «витает в облаках». Беда в том, что Ки витала в них так часто, что порой забывала об элементарных вещах. Могла в холод выбежать на улицу без куртки или прийти в школу без рюкзачка с учебниками, постоянно теряла то платки, то расчески. Всякий раз, как это случалось, мама вздыхала и, потрепав ее по голове, говорила: «Непутевая моя». Однако Дайана была старше, а значит, у Ки есть еще года четыре, чтобы научиться быть леди. Чтобы все мальчики смотрели на нее так, как Филин смотрит на Дайану. Конечно, когда отрывает взгляд от солонки.
Доев пирожное, Дайана извиняющимся тоном сказала, что ей пора идти. Филин расплылся в глупой улыбке, а Ки важно произнесла:
– Тогда завтра в то же время, в том же месте? – Она уже и сама не помнила, где подцепила эту фразу.
Дайана закусила губу. В ее потрясающих бирюзовых глазах резвились бесенята. Она кивнула и, понизив тон, со всей
– В то же время, в том же месте.
Стоило ей уйти, Филин тут же набросился на еду. «Долго ему пришлось терпеть, бедняге», – подумала Ки.
– Пожалуйста.
– А? – Филин послал ей растерянный взгляд.
– Ты говоришь «спасибо», я отвечаю тебе «пожалуйста», – терпеливо объяснила Ки. – Если бы не я, ты никогда бы не подошел к Дайане. А теперь мы друзья!
Филин покачал головой. Хотел было что-то сказать, но передумал.
После уроков из школы они выходили вдвоем. Ки бросала на вышагивающего рядом Филина косые взгляды. Так непривычно… Еще никогда прежде ей не удавалось так быстро заводить друзей. Обычно люди – и сверстники, и взрослые – ее сторонились. А тут… Два друга, и все в один день!
– Почему ты меня не сторонишься? – Молчать она не привыкла.
Филин послал ей удивленный взгляд.
– А почему я должен тебя сторониться?
– Не знаю. Потому что я странная?
– А я люблю все странное, – беззаботно ответил он.
В школьном автобусе они сели на одно сиденье. Ки вышла раньше и помахала Филину на прощание. Зайдя в дом, крикнула с порога:
– Мам, школа ужасна как всегда, но у меня теперь есть два друга!
– Настоящих? – уточнила Дейдра, появляясь из кухни.
На ней были желтые резиновые перчатки и фартук, в руках – намыленная губка.
Ки немного обиделась.
– Конечно, настоящих. Филин – вообще-то он Филипп, но это имя совершенно ему не подходит, поэтому я зову его Филин – и Дайана Морэ, – выпалила она на одном дыхании.
– О, семья Морэ, я хорошо их помню! – обрадовалась мама. – Алистер и Беатрис… такая чудесная пара! И Дайану помню. Очень красивая была малышка.
– Она и сейчас красивая, хотя и совсем не малышка, – вздохнула Ки.
– Эй, котенок, ты чего загрустила? – улыбнулась Дейдра. – Ты у меня самая лучшая.
Ки пожала плечами. Мамы всегда так говорят.
– Надо как-нибудь их навестить, – между тем щебетала та. – Они должны меня помнить. Ой, у нас же почти новоселье! Давай пригласим их к нам!
Ки пообещала, что передаст мамины слова Дайане.
«Ох, та самая Дайана!» – вдруг сказала стена с окном – самая вежливая в гостиной. «Бедняжка», – подхватила вторая. «Такая печальная участь…» – со слезинкой в голосе протянула третья. «Ужасно», – поддакнула четвертая.
Ки навострила уши. Стены – самые большие сплетники. В отличие от предметов мебели и вещей, они всегда стоят на одном месте. И от скуки нет-нет, да и заведут с тремя своими сестрами разговор. Жаль, но стены тут же замолчали, а расспрашивать их было не только невежливо, но и совершенно бесполезно. В спальню Ки вошла в задумчивости. Глядя на Дайану, трудно назвать ее «бедняжкой». И о какой участи говорили стены?
Она решила, что подумает об этом завтра.
Глава 2. Странности только начинаются