Мироходец
Шрифт:
– Тебе плохо? – спросила она, заметив, как побледнела после купания девушка.
– Они смотрели на меня, – зябко поежившись, ответила Ксанча.
– Не бойся. Здесь никто не причинит тебе вреда. Ложись спать.
Девушка послушно легла в чистую прохладную постель и мгновенно заснула.
Утром ее разбудила возня детей в коридоре. Ксанча поднялась и выглянула за дверь. Увидев ее, мальчик поманил гостью во двор, где все семейство уже собралось за большим столом. Восточный горизонт только начинал светлеть. Взгляды всех домочадцев были устремлены к пологим горным вершинам. Тессу пододвинула девушке табурет и вернулась к созерцанию пейзажа. «Вероятно, – думала Ксанча, – это какой-то ритуал». Но ритуал затягивался. К тому же, оглядевшись, девушка не обнаружила за столом ни Ромома, ни Урзы.
Первые солнечные лучи упали на горные склоны, и черные провалы многочисленных пещер засияли нестерпимо ярким светом, будто в каждом из них было установлено по зеркалу. У девушки зарябило в глазах, и она прикрыла их рукой.
– Со временем ты привыкнешь к этому, – успокоила ее старуха.
– С добрым утром, – проговорила Тессу, с улыбкой глядя на то, как гостья часто моргает и вытирает слезы.
Вскоре домочадцы разошлись по своим делам и за столом остались только Ксанча и хозяйка.
– Ты привыкнешь, – повторила Тессу.
– Да, старушка говорила мне…
– Старушка? Ах да… Пакуя. Скоро она поднимется на гору, чтобы соединиться со своими предками.
– Скоро?
– После того как вы с Урзой покинете нас.
– Урза в одной из пещер? – догадалась Ксанча.
– У Кеодоза, я думаю. Ромом расскажет нам, как все прошло, когда вернется.
Ксанча терялась в догадках, был ли Кеодоз одним из старейшин, или так называлась пещера.
– А когда спустится Урза?
– Завтра или послезавтра. Когда поговорит обо всем с Кеодозом.
Мироходец появился лишь на двадцатый день. За время его отсутствия Ксанча узнала, что старейшины обитают в пещерах, а семья Ромома – единственная на Эквилоре – живет в ожидании того дня, когда они смогут подняться на гору и соединиться с предками.
Поскольку Урза задерживался у старейшин, в доме начали шутить, что Кеодоз нашел родственную душу и достойного собеседника. Ксанчу подобные шутки расстраивали, потому что она вовсе не желала провести остаток дней в этом старом мире. Услышав от детей, играющих на крыше, что у подножия гор показалась высокая фигура Урзы, девушка выбежала ему навстречу, надеясь поговорить с ним без свидетелей.
– Ты узнал все что хотел? – спросила Ксанча, переводя дух после быстрого бега. – Я могу собраться еще до заката.
– Я только начал кое-что понимать, – покачал головой Мироходец. – Мудрость, собранная в этом месте, безгранична!
– Ты хоть помнишь, зачем мы явились сюда?! Как же твоя месть, твой брат, Фирексия?
– Кеодоз знает так много, Ксанча! – Урза опять не слушал ее. – Помнишь, я говорил тебе, что не могу вернуться в мой родной мир? Оказывается, когда я опустошил силекс, вселенная начала сжиматься вокруг Доминарии. Это был сложный и долгий процесс, который завершился, когда мы с тобой отправились в Фирексию! Мой мир в безопасности!
– Но Фирексия…
– Она обречена. А сейчас есть более важные вопросы. Я нашел свое место здесь, в Эквилоре. Здесь собрано так много знаний, но их не используют! Этим людям нужен лидер, который способен превратить Эквилор в жемчужину вселенной. Я хочу и могу сделать это!
Ксанча вспомнила слова Тессу о том, что они живут в ожидании дня соединения с предками, и сказала:
– Не думаю, что этого же хочет кто-нибудь еще…
– Они не могут видеть своего будущего. Кеодоз только заглянул в него. Потребуется очень много времени, и, хотя они небессмертны, я в силах изменить даже это!
– Урза, – печально проговорила Ксанча, – ты не нашел свое место. Ты потерял его. Мы пришли сюда, чтобы найти мир, откуда выгнали фирексийцев. Здесь их никогда не было, а значит, и нам пора уходить, чтобы продолжить поиски.
– Ерунда! – воскликнул Мироходец и направился к дому.
То же сказала и Пакуя, услышав восторженные речи Урзы. Остальные вежливо молчали до того момента, пока Мироходец не отправился обратно в пещеру к Кеодозу, а затем долго обсуждали услышанное на своем языке.
– Будет лучше, – проговорила Тессу, входя в комнату Ксанчи, – если ты сама поговоришь с ним.
– Я пыталась, но он ничего не желает слушать. На вашем месте я послала бы кого-нибудь поговорить с самим Кеодозом.
– Кеодоз такой же, как Урза. Он тоже мало кого слушает, – вздохнула Тессу.
– Тогда у нас проблемы.
– Нет, Ксанча. Это у Урзы проблемы. Рано или поздно другие старейшины встретятся с Кеодозом…
– Урза в опасности? – испугалась Ксанча.
– Видишь ли, не все, кто поднимается в горы, может спуститься в долину. – Тессу сказала это таким спокойным и уверенным тоном, что фирексийка испугалась еще больше. По своему опыту она знала, что самые спокойные и уверенные люди часто оказываются самыми безжалостными.
– Хорошо, я попытаюсь поговорить с ним еще раз.
– Вот и отлично, – улыбнулась хозяйка, закрывая за собой дверь.
Урза появился в долине только на сороковой день. Собрав за столом всю семью, он показал будущее Эквилора, наколдовав объемные миражи процветающих многолюдных городов и невиданных механизмов. Но никто не сказал ему ни слова. Поужинав, все молча разошлись по своим комнатам.
– Им неинтересно то, что ты предлагаешь, – вздохнула Ксанча. – Я достаточно хорошо выучила их язык и знаю, о чем они говорят, когда тебя нет. Старейшины недовольны тем, что Ромом и Тессу позволили нам жить у них так долго. Мы злоупотребляем их гостеприимством.
– Забудь о них. Кеодоз колеблется. Мне почти удалось склонить его на свою сторону. Теперь я оставил его одного подумать. Если мы с ним объединим наши усилия, то сможем переубедить и остальных старейшин. Понимаешь, что это значит?
Глаза Мироходца горели лихорадочным огнем. «Сумасшедший», – напомнила себе Ксанча, размышляя о том, сможет ли она перебраться в какой-нибудь другой мир, если Урза не вернется из пещер.
В этот же вечер Мироходец снова исчез, а на небе засияла новая звезда, намного крупнее и ярче соседних.