Мирон сын Мирона
Шрифт:
Боль в ключице была нестерпимая, но именно она позволяла мыслить трезво. Убив его людей, они убьют и его самого. На это и был рассчитан приказ короля. Если бы он хотел посадить в тюрьму или арестовать для допроса, он это сделал бы ещё в замке, не позволил бы покинуть Мирополь. А значит, очередь и до него дойдёт…
Пока люди Ниарда собирали оружие и обыскивали тела мёртвых, Идвар оглядывался по сторонам в поисках отступления. Улучив момент, он бросился в гущу привязанных лошадей, на которых приехали сюда люди барона.
— Стой! Стой! Держите его!..
Стрелять из арбалета по нему
— Осторожно, не убейте лошадей, иначе пешком пойдёте… Не дёргайтесь, он без оружия, куда денется…
Идвар осторожно гладил одну из лошадей по шее, пригнувшись, следил за убийцами. Сесть верхом он не сможет: рука не позволит, да и верхом они быстрее убьют его из арбалета в спину, как Дорра… Надо придумать что-то другое. И быстро, он видел, как его окружают.
Подтянув одну из лошадей за седло вперёд, Идвар, спрятавшись за ней, благо сумерки прикрывали, распутывал одной рукой поводья уздечек. Сумел отвязать лишь трёх лошадей. Они беспокойно перетаптывались, косили глазами, шумно дышали от запаха крови вокруг. Больших усилий разогнать их не потребовалось, Идвар спугнул лишь одну, другие бросились за ней прямо на людей Ниарда. Ещё одна из лошадей оторвалась от места временной коновязи сама.
Воспользовавшись суматохой, Идвар метнулся к лесу, прорвался через орешник и побежал дальше… В лесу уже было темно. Но за спиной раздавалось:
— Держите! Держите его!..
Он бежал, уворачиваясь от стволов деревьев, прикрывая лицо от встречных веток ладонью, переживая жуткую боль в ключице и в голове — удар мечом не прошёл даром. Бежал, бежал, и всё боялся, что ноги подведут его, не выдержут напряжения. “Вперёд, вперёд, только вперёд! Они догоняют и догонят, если ты остановишься, если только остановишься… Убьют тебя, слышишь?.. А ты должен вернуться… Ты обещал… Помнишь? Ты говорил, что вернёшься…”
Он провалился в овраг, не заметив его за рощицей молодых берёзок, покатился вниз, сминая под собой траву и высокие кочки. В голове всё будто перевернулось с ног на голову, затрещало всё тело до последней косточки. Какое-то время он не двигался, проверяя мысленно, жив ли он, всё ли на месте. Поднялся с трудом, между кочек стояла вода, и земля под ней была вязкая, травяная, затягивала сапоги, как в трясину. В голове всё помутилось, и Идвар несколько раз тряхнул головой, приводя мысли в порядок. “Нельзя… Стоять нельзя… Стоять это значит ждать, и ждать только одного — смерти…”
Падая, он, наверное, вывихнул ногу в лодыжке, при каждом шаге она болела, но идти позволяла, тем более что сапоги вязли, и земля плотно обнимала ноги, сохраняя сустав почти в неподвижном состоянии. Идти через траву и кочки, и эту трясину было тяжело и медленно, одно успокаивало — здесь нельзя проехать верхом, а значит, у него ещё есть шанс выбраться.
Он шёл, осторожно поддерживая левую руку под локоть. “Наверное, от падения сместились кости. Нужен будет врач… Какой врач? Надо сначала выбраться отсюда…” Он почему-то думал, что сможет выбраться, что уже почти выбрался. Из оврага поднялся вверх по склону, крутому не меньше, чем тот, с которого упал. Каждый шаг через себя, через силу. Трава выше колена, хлестала белыми макушками по лицу, по глазам. Идвар шёл, склонившись вперёд, а, когда поднялся наверх оврага, поднял голову, опешил, от растерянности даже дыхание перехватило, и нижняя челюсть отвисла. Прямо перед ним верхом на коне сидел арбалетчик в чёрном плаще. Идвар переборол удивление с трудом, мельком огляделся — за оврагом начиналась равнина, поросшая травой. Его и догонять не надо было, надо было лишь подождать его здесь. Всё просто…
Он перевёл глаза на арбалет, направленный в грудь. “Опять арбалет?.. О, Боже… Всё… Неужели всё… Аэлла, милая, прости меня… Я хотел вернуться, видит Бог…”
Идвар отстранился назад, упираясь ногами в склон оврага, поднял голову, уставившись в лицо всадника. Он показался ему знакомым, может, когда-то он в армии у Идвара служил, ещё в бытность Мироном, кто знает…
— Ну… — прошептал он, словно торопился умереть. Всадник вдруг убрал арбалет, опуская руку вниз, прошептал тоже в ответ:
— Уходите, господин Мирон… Уходите пока я не передумал… Ну! — повысил голос.
Идвар попятился, не сводя взгляда с лица говорившего, что это значит? Он отпускает его? Почему? Хочет убить в спину? Он повернётся, а тот выстрелит ему в спину, как Дорру?.. Так?
Он опять попятился, ещё ниже опустился по склону оврага, шелестя травой.
— Уходите! — всадник опять повысил голос, и Идвар дёрнулся от внезапного окрика, споткнулся и опять покатился вниз, тихо вскрикнув от неожиданности.
Упал внизу ничком, животом между кочками, промокая до нитки, правая часть лица ухнула в жидкую грязь. Он попытался оторвать голову от земли и тут же услышал, как сработала пружина арбалета. “Всё!” — мелькнуло в голове в единый миг. Но чёрная стрела вошла в землю в двух пальцах от головы, и сердце Идвара оборвалось, как натянутая струна. “Убьёт!” Но всадник развернул коня и поехал прочь через равнину. Там, за этой равниной проходила дорога, делающая поворот в виде петли, и там его ждали товарищи по отряду.
Идвар оторвал голову, не сводя взгляда со стрелы, подтянулся, зажав эту стрелу в кулаке, перевернулся чуть на спину, чтоб не захлебнуться грязью. Сил вставать больше не было, он растерял их, борясь за жизнь… Как же он устал, как устал за этот бесконечный день.
*
Только глубокой ночью Идвар, насквозь мокрый, нашёл в себе силы подняться и пойти куда-то. В голове всё помутилось от пережитого. Надо было что-то делать, что-то предпринимать. Каким-то путём надо было добраться до Райрона. “Господи… Там же война скоро будет, а я здесь… И кто знает об этом? Кто сообщит, что я живой?..”
Он медленно шёл обратно через овраг, бережно поддерживая больную руку под локоть. Каждый шаг давался с усилием, но голова была занята другим, совсем о другом он думал сейчас. Как выбраться? Как попасть в Райрон? Будут ли его ещё искать? Как остановить короля?.. Скорее всего, он объявит войну Райрону и приведёт армию туда, и, возможно, захочет убить Аэллу и Уарда. А там никого… Там только советник Ниард, он не сможет дать отпор, да и не будет, скорее всего. Он же мирополец, он не посмеет ослушаться короля… Он же думал, что вернётся быстро, да и никто помыслить не мог, что может быть война с Мирополем…