Миротоворец
Шрифт:
Я поднёс фляжку к губам и сделал несколько глотков жгучего и пряного напитка. Гарт выхватил фляжку и вылил остатки её содержимого в свой рот.
— Расстегни пиджак и рубаху, — приказал он. — Не бойся ничего, просто поверь мне!
Голос Гарта внушал такую уверенность, что я беспрекословно ему повиновался. Благодаря действию напитка я почувствовал небывалый прилив сил.
Старик одним рывком разорвал свою рубаху. Его длинные пальцы наощупь прошлись по широкой груди и, вдруг, резким движением с хрустом вскрыли грудную клетку. Я замер от ужаса, смешанного с восхищением, глядя, как он достал из левого подреберья сгусток света, пульсирующий алым пламенем. Внезапно, со стократно возросшим страхом я понял, что сейчас произойдёт, хотел
Взгляд старика проник до самого моего сердца, которое неистово билось, как у зверя, почуявшего неминуемую гибель. ВЕРЬ МНЕ!!! — громом пророкотало у меня в сознании, и я смирился.
Гарт, держа в одной руке пылающий кристалл, второй рукой рванул мои рёбра с левой стороны груди. Я едва не лишился чувств, увидев вскрытой свою грудную клетку. В ярком свете кристалла я успел разглядеть бешено пульсирующее в моей груди сердце. Боли я не ощущал — лишь ужас, заполнивший всё моё существо. Гарт бережно вложил сияющий камень в моё левое подреберье, затем резким движением вправил мои рёбра на место и накрыл своей большой ладонью зияющую рану. Из— под его пальцев в моё тело пошла волна тепла и умиротворения, которая, разливаясь по всему организму, уносила моё сознание в неведомые запредельные дали. Последнее, что я увидел, были печальные глаза Гарта, из которых покатились слёзы.
— Прощай, сынок! Я буду жить теперь в твоём сердце! — донеслись до меня его слова откуда-то издалека.
Мой взгляд сфокусировался на одной из слёз. Вот она сверкнула, и эта вспышка залила ярким светом всю комнату, взорвавшись небывалым фейерверком в моём мозге. Я падал в неизвестность …
Очнувшись, я довольно потянулся, всё ещё находясь под впечатлением кошмарного, но яркого и захватывающего сна. Я с сожалением подумал о том, что отдал бы половину оставшейся жизни за возможность пережить подобное в реальности.
И вдруг я с удивлением осознал, что лежу не на привычной двуспальной кровати, а на жёстком полу, покрытом старыми пыльными половиками! Остатки сна слетели с меня, как лёгкое покрывало, когда, вскочив на ноги, я увидел, что рядом лежит мёртвый Гарт с развороченной грудной клеткой. Вместе с ужасом ко мне пришло осознание того, что всё произошедшее было реальностью, а не красивым сном-сказкой. Раздвинув полы расстегнутой рубахи, я ощупал рёбра — всё было как обычно, за исключением того, что на груди висел медальон старика — ромб со вписанными в него семью окружностями. На коже, в том месте, где Гарт приложил свою ладонь, закрывая мою рану, остался синий отпечаток мощной пятерни, который маскировал едва видимый тонкий шрам.
Я стоял посреди комнаты, с трудом осознавая, что всё случившееся со мной — не плод галлюцинаций. Вспомнились слова Гарта о Тёмных, которые пойдут теперь уже по моему следу, о Серых, вероятно уже отправившихся на мои поиски.
Я решил перенести тело Гарта на старенький диван — не лежать же ему до прихода Серых на пыльном полу. Приподняв уже окоченевший труп, я был потрясён его лёгкостью. Помнится, ранее я с трудом перетаскивал Гарта, удивляясь хорошо развитой мускулатуре казавшегося с виду тщедушным старика. Теперь же я без всяких усилий бережно уложил тело на диванчик. Я с восторгом ощутил, какой небывалой взрывной мощью наделены отныне мои мышцы. Взглянув по сторонам, я с восхищением отметил, что, несмотря на глубокую безлунную ночь, вижу окружающие меня предметы отчётливо, как днём. Более того — я мог разглядеть мельчайшие детали на поверхности каждой вещи.
Взглянув на Гарта, я мысленно попрощался с человеком, ставшим мне за сутки таким дорогим. Я присел на старый скрипучий стул и попытался привести в порядок свои мысли.
Я всегда жаждал изменить свою жизнь, казавшуюся мне такой серой и однообразной. Теперь же я оторопел от всего на меня навалившегося. В голове всплывали картины,
Мои раздумья были прерваны шуршанием покрышек о гравиевую дорогу. «Идиот! Он же приказал уходить, как только очухаюсь» — в сердцах обругал я себя. Сейчас пытаться скрыться было уже верхом глупости. Я прислушался: из машины вышли несколько человек и, стоя перед домиком, едва слышно обсуждали план атаки. Но эти ребята и представить себе не могли, до какой степени кристалл мобилизовал мои чувства и возможности! Я слышал и понимал каждое их слово, хотя они разговаривали шёпотом на языке, даже отдалённо не напоминающем земные наречия. Кристалл, словно огромный спрут, запустил свои щупальца в мой организм, снабжая по мере надобности мозг необходимой информацией.
Я вытащил цепь, сдвинув фиксатор на рукояти. Удавка приобрела боевую светящуюся окраску. Другой рукой я вытащил из-под ремня трофейный пистолет, теперь уже уверенно активизировав его. Решив использовать свои новые возможности на-полную, я прикрыл глаза и сосредоточился на новых ощущениях. В сознании возникли образы четверых крепких мужчин, окружающих маленький домик: один пытается открыть окно на кухне; второй крадётся по лестнице, приставленной к чердачному окну; третий застыл с поднятой пушкой чуть справа от входной двери; четвёртый же тщетно пытается заглянуть в окно комнаты, плотно занавешенной шторками. Моё невероятное чутьё уловило присутствие пятого члена этой шайки, по всей видимости — главного — он ожидал развития событий, сидя в чёрном джипе. Открыв глаза, я улыбнулся и пожалел бедняг, рассчитывающих на фактор внезапности.
Я выстрелил из своего оружия в тонкую стену у входной двери, за которой стоял толстяк с массивным стволом. Огневая мощь этой штуки меня порадовала — толстяка снесло вместе с куском стены и входной дверью. Лёгким прыжком, поражаясь скоростью своего перемещения, я пересёк комнату и ударил цепью в окно. Она разбила стекло и обмоталась вокруг крепкой шеи любителя подглядывать сквозь занавески. Я не стал ждать, пока удавка довершит своё дело, и резко дёрнул, отчего оторванная голова второго перелетела через всю комнату. Молнией метнувшись в кухню, я в прыжке, вместе с рамой, выбил на улицу акробата, пытавшегося залезть через форточку. Бедолага едва успел просунуть в неё одну ногу. Добив его ударом ноги, я обогнул дом и без всякой лестницы, легко, как кот, запрыгнул в чердачное окно. Четвёртый Тёмный осторожно приподнял люк, который вёл внутрь дома, силясь впотьмах рассмотреть то, что происходит внутри. Я бесшумно оказался рядом и прошептав ему в самое ухо: «Не стесняйся, заходи!», кубарем спустил его внутрь домика. Ударившись виском о тумбочку, тот обмяк.
Почувствовав себя суперменом, я недооценил пятого противника. Он, вероятно, понял, что я уже успел стать Хранителем. Выпущенный в дом заряд из какой-то адской базуки я почувствовал лишь за долю секунды до того, как он разнёс мою дачу в щепки. Эта доля секунды спасла мне жизнь. Я успел преодолеть расстояние до чердачного окна и, сгруппировавшись, прыгнуть. В этот момент меня накрыла ударная волна взрыва. Второй раз за ночь я потерял сознание.
Возвращение в мир живых было чрезвычайно болезненным, тем более что кто-то настойчиво тряс моё измученное тело.