Шрифт:
Глава 1
День независимости
Чувствовал ли он себя одиноким тогда – в черноте наступающей лунной ночи, когда верхушки холмов на горизонте еще горели яркими пятнами, а в небе уже зажглись звезды? В том-то и дело, что нет. За его спиной была команда международной лунной станции, 32 человека – квинтэссенция профессионализма, самое острие наконечника копья прогресса, пронзающего космическое пространство. Привычными движениями он отключил зарядный кабель от вездехода и вытолкнул машину наружу. Владимир Юйту Малов как всегда в деле. Ему 24 года и это уже вторая его экспедиция на Луну. Правда, первый раз был студенческой стажировкой, когда он еще мало что умел, но ведь прошел отбор среди миллионов других студентов, жаждущих свершений. Свое прозвище «Юйту», нефритовый заяц, по имени исторического китайского лунохода, он получил еще в университете за невысокий рост и проворность. А сейчас, в ходе своей уже завершающейся второй миссии, он был полноправным участником экспедиции, впрочем, по-прежнему одним из самых молодых. Он отвечал
«Что, нефритовый заяц, и у тебя есть предел прочности?», – спросил он сам себя и невесело усмехнулся. В действительности его эмоциональное состояние было куда хуже, чем то, которого можно было ожидать как результат неясных подсознательных предчувствий. Перед выходом со станции Владимир подумал, а что если сегодня тот самый день. Сегодня третье июля, вечерком можно поздравить Сталина с наступающим Днем независимости США, и настроение соответствующее, и до отлета месяц, может потом и не сложится. Женей Сталиным с легкой руки русских поселенцев называли молодого американского геолога Юджина Стила. Только дословный перевод фамилии, никакой политики, никаких параллелей в чертах характера. Просто шутка, которая прижилась и никого не задевала.
Владимир извлек из хитросплетений трубопроводов станции пластиковую емкость с прозрачной жидкостью объемом около литра. Это был продукт перегонки всяческих десертов из столовой в самодельном аппарате прямо здесь на станции. Он делал это ради забавы, не хотелось быть слишком хорошим парнем, да и на всякий случай, учитывая строжайший сухой закон, действовавший в поселении. Употреблять этот напиток пока никому не приходилось, не было ни повода, ни настроения, но был страх вылететь из лунной программы с такой характеристикой, с которой останется только вкручивать лампочки в подъездах. К счастью о таком его творчестве никто не знал. Но ареометр показывал 55 градусов, аромат был соответствующий и звезды, кажется, сошлись. Сталина он считал своим другом, а друзей полагается угощать выпивкой. Несмотря на то, что они просто сошлись по возрасту, поселенцев в возрасте до тридцати можно было пересчитать по пальцам одной руки, Владимир был уверен, что Юджин не выдаст его руководству. Закинув емкость в контейнер для запчастей, приободренный порцией адреналина в связи со своей затеей, он покинул станцию. Несмотря на царившую вокруг леденящую тьму, нагретая солнцем лунная поверхность еще излучала в инфракрасном диапазоне, и он это чувствовал. Подошвами, глазами или всем телом – непонятно, возможно это был еще один феномен восприятия сродни его тревоге, но тепло Луны во тьме ободряло. Включив фары, он направил свой транспорт к выезду из кратера.
В соседней воронке кипела работа. Здесь возводился крупный радиотелескоп, зеркалом которого должна была стать сама внутренняя поверхность кратера, устланная металлической сетью. Лучи мощных прожекторов пронизывали безвоздушную тьму, позволяя строителям комфортно работать, не применяя индивидуальные фонари.
«Слишком мощные прожекторы», – возникла уже привычная мысль. Слишком мощные прожекторы, слишком мощные лазеры, слишком мощное оборудование в производственных модулях и лабораториях. Это было вполне очевидным фактором, заставлявшим его беспокоиться. Он не раз заявлял руководству о необходимости повышения электрических мощностей, и в целом этот вопрос решался, но очень вяло. Потребление росло быстрее. Строительство второго энергоблока электростанции постоянно откладывалось. Сложности были налицо. В безвоздушной и безводной среде станцию крайне трудно было охлаждать, к тому же ежегодная доставка свежих реакторов с Земли влетала в копеечку. Наращивались солнечные мощности, но на текущий момент их едва хватало для питания одних только систем жизнеобеспечения, а в течение двухнедельной лунной ночи можно было полагаться исключительно на атомную энергию. Имелись резервные аккумуляторы, но это был вариант на крайний случай. Одновременное питание всех научных и производственных сооружений было невозможно, составлялись графики. Впрочем, и персонала экспедиции не хватало для параллельной работы на всех имеющихся инструментах.
Обратный путь от электростанции к административно-жилому комплексу занял обычные пятнадцать минут. После успешно завершенной работы было по-прежнему приятно ехать среди подсвеченных экспонатов этого музея научно-технических успехов человечества и чувствовать себя причастным к его созданию. Откуда же эта противная колючая тревога? Может быть, сердце пошаливает? Возможно, но на приборах во время осмотров все чисто. Нужно будет поговорить с медиками по душам. А если спишут? Что ж, две экспедиции – уже подвиг. И на это он уже согласен? Пару лет назад это было немыслимо. Что-то действительно не так…
Загнав машину в ангар и подключив ее к зарядному устройству, Владимир, все еще в скафандре, долго проходил обработку, чтобы избавиться от абразивной лунной пыли. Затем – шлюзование и еще одна обработка уже без скафандра, только после этого вернувшийся с поверхности сотрудник допускался в «чистую зону». Экипажи «Аполлонов» не могли себе такого позволить, впрочем, они и не работали на Луне по полгода. Владимир заглянул ненадолго на свое рабочее место в административном секторе комплекса, проверил параметры всех систем по телеметрии, кое-что подкорректировал и ответил на пару-тройку вопросов в рабочем чате. Если ему не подкинули «общественную нагрузку» – дополнительную работу, не входящую в его прямые обязанности, то можно будет идти отдыхать. Нет, новых задач не поступило, и Владимир отправился к себе. По пути он наведался в столовую, чтобы захватить сок и чего-нибудь на закуску. Обычно поселенцы питались непосредственно в столовой, которая использовалась и как помещение для брифингов, но можно было забирать еду «домой».
Он жил с Юджином в тесной комнатушке, основную часть которой занимали две массивные капсулы для сна. Эти устройства были подключены к централизованной системе жизнеобеспечения, что позволяло, находясь внутри, пережить разгерметизацию жилых помещений. Эти неполные два кубометра являлись для каждого поселенца единственным личным пространством, в котором многие остро нуждались. К счастью для Владимира, у него была электростанция, куда редко кто-то заглядывал кроме него. Помимо капсул в комнате имелся стол и шкафчики для личных вещей, все по земным меркам, неполноценных размеров. Для сидения использовались мягкие крышки спальных капсул. Несколько скрашивал обстановку большой мультимедийный экран, висевший на стене.
Полулежа на капсуле с джойстиком в руках, Юджин играл во что-то незамысловатое. Ростом он был выше среднего, крепкого телосложения, темноволосый и решительный, капитан университетской команды по американскому футболу.
– Привет, Женя, с наступающим! – сказал Владимир, раскладывая припасы на столе.
– Володя, привет! – Юджин говорил «Володя» с более сильным американским акцентом, чем мог бы, это стало их веселой традицией, – День независимости завтра, предлагаешь уже начать праздновать?
– Ты ведь все равно не уснешь до полуночи, – Владимир протянул Юджину свою емкость, – предлагаю отпраздновать по-настоящему.
Юджин отвинтил крышку и недоверчиво принюхался. Его улыбка скрылась под тенью настороженности, но уже через миг снова стала абсолютно искренней. Владимир ни на секунду в нем не сомневался.
– Это что водка? Лунный заяц решил с треском вернуться в сибирские леса? Где ты это достал?
– Это лучше водки, 55 градусов, – ответил Владимир, доставая стаканы, – сам сделал на станции еще пару месяцев назад, а сегодня почувствовал, что пора попробовать. Знаешь бывает такое… Хулиганить не будем, все обойдется. Ты со мной?
– Дай русскому атомную электростанцию, и он сделает там водку, – Юджин рассмеялся, – Это могло стать хорошей шуткой, если бы не было правдой! Я с тобой! Хочется иметь воспоминания, не связанные с наукой и работой, на случай, если мы с тобой встретимся седыми пенсионерами.
Они выпили по порции и спрятали улики. Владимир взял второй джойстик и присоединился к игре. Юджин причмокивал губами.
– Недурно, – сказал он, – а я думал, ты не пьешь.
– А я и не пью, – усмехнулся Владимир, – но я ведь был студентом, жил, как это вы называете, в кампусе. Вечеринки, все такое. А в последнее время как-то противно на душе. Как прошел твой день?