Миротворец 45?го калибра. Сборник
Шрифт:
– Вам нехорошо, сэр?
Восток скривил смуглое, тонкогубое лицо, затем разлепил глаза и оделил официанта коротким взглядом. Этого хватило: официанта будто унесло ветром. Восток вновь смежил веки. Когда-то, очень давно, еще до вступления в ромб, у него было имя. Древнее, из тех, что носили этнические корейцы. Имя перестало быть частью сущности Востока. Так же, как за ненадобностью утратили имена его напарники. Каждый из четверых ощущал себя прежде всего вершиной ромба – точкой, в которую сходятся стороны и диагонали. Имя «Восток» сущность такой точки, ее свойства и положение в ромбе описывало идеально.
Следующие полчаса Восток просидел недвижно, отдавшись ощущениям от соития.
Север напрягся, затем зашелся рыком в оргазме. В то же мгновение оргазм обрушился на Востока, сотряс его, вырвал из глотки стон. Восток вцепился в столешницу, с полминуты сидел, бороздя ее ногтями. Затем шумно выдохнул, поднялся и двинулся на выход.
Запад, преодолевая брезгливость, шагал вдоль галереи местного художественного музея, помпезного и вычурного, как и весь город, развлекательная столица галактического сектора.
Сейчас уровень пси-связи с напарниками был ослаблен до минимального. Этого, однако, хватало: волны похоти и вожделения, запахи секреции и издаваемые блондинкой звуки накатывали, вызывая слабость и тошноту. Иногда Запад завидовал остальным – им оба последних ощущения были неведомы.
Вне ромба принять Запада за десантника было непросто. Невысокий, узкоплечий, тонкий в кости, с меланхоличным мечтательным выражением лица, он скорее походил на безобидного гуманитария. Собственно, он и был когда-то гуманитарием. В отличие от выросших в нищих семьях и в медвежьих углах Галактики напарников, Запад родился на Земле и нужды не знал. В федеральную армию завербовался на спор, из принципа, не доучившись в престижном университете. И заявление в десант, куда отбирали лучших из лучших, подал тоже на спор, хотя напрочь не верил, что у него есть шансы туда попасть. Спор будущий Запад выиграл, когда выяснилось, что наряду с весьма средними физическими данными и низким коэффициентом брутальности у него есть редкостное свойство, присущее лишь немногим. А именно крайне широкий спектр психологической совместимости и уникальная способность к адаптации в коллективе вплоть до слияния. Военнослужащих с подобными свойствами были считаные единицы, они и составляли боевую группу «Пси» – элиту в элите, которой традиционно считались космодесантные войска.
Запад вспомнил, как выворачивало его в первый раз, через месяц после имплантации пси-обруча, в начале двухгодичной притирки. Восток на пару с Севером тогда завалились в бордель, Юг, несмотря на строгий запрет на употребление алкоголя, выдул бутылку пива, и началось… Беречь и опекать друг друга тогда еще не стало для них первой необходимостью, взаимной деликатности они еще только учились, пси-связь не впиталась еще в плоть и кровь. Воспоминания о том дне были ужасны. У всех четверых…
Север рассчитался, наконец, с блондинкой. Слабость и дурнота ушли. Запад облегченно вздохнул, утер со лба испарину, выбрался из музея и двинулся куда глядели глаза. Город жил и дышал. Он вгрызался постройками в небо. Он оглушал разноголосицей. Слепил непомерной, разнузданной роскошью. Манил доступностью всех изобретенных человечеством удовольствий.
– Травку, сэр? Имеется отличный полынник с Демосфены, оранжевый мак с Новой Геи, дурман-камыш с Эвридики…
– Желаете девочку, господин? Или двух? Или, может быть, мальчика?
– Полное погружение! Попробуйте полное погружение…
– Омары с Тефиды. Запеченные колибри с Урании. Плоды с Гимерота. Только в нашем ресторане, сэр!
Запад, игнорируя сводников и зазывал, одолел центральные кварталы и выбрался в жилую часть города. Перекусил в бистро, посидел в шезлонге под пальмами,
– Эй, приятель!
Запад обернулся через плечо: его догоняли четверо рослых расхристанных молодчиков. Через секунду вынырнули из кустов на парковую аллею и преградили дорогу еще трое. Туристические путеводители пестрели предупреждениями об опасности для жизни при посещении периферийных районов. Вникать в предупреждения, впрочем, ромб не стал. Опасность для жизни была частью работы, а значит, делом привычным.
– Что надо, парни? – небрежно осведомился Запад.
– Сейчас растолкуем, – пообещал ближайший молодчик. – Бумажник носишь? Доставай. И часы снимай, живо! И обруч с башки.
– Извините, он не снимается, – вежливо ответил Запад и коснулся пальцем виска.
Мгновение спустя его индивидуальность исчезла. Сейчас перед парковой бандой стоял не субтильный, безобидного вида паренек, а ромб – элитное боевое подразделение космического десанта.
Накачанный бородач, по всей видимости главарь, дернулся, нутром почуяв опасность. Определить ее источник главарь, впрочем, не сумел.
«Тянуть время, оружия не применять», – осознал Запад коллективный приказ. Приказ не исходил ни от кого из напарников, да и напарников больше не было. Их место занял единый организм названием ромб. Именно он оценил шансы и нашел их недостаточными.
– Б-бумажник, – запинаясь, промямлил Запад. – П-пожалуйста, без проблем, н-не волнуйтесь.
Он сунул руку за пазуху и завозился там, неразборчиво бормоча себе под нос.
– Быстрее, гнида! – вызверился на Запада главарь.
– Да-да, секундочку. Куда же он запропастился?
Троица за спиной приблизилась и дышала теперь в затылок. Потеряв терпение, шагнул вперед главарь.
– Вот, пожалуйста. – Запад извлек, наконец, из-за пазухи бумажник и протянул главарю. – Вам еще часики, да? Подождите, сейчас сниму.
Сзади метнулась тень.
«Бей!» – взревел ромб у Запада в голове.
Он мотнулся в сторону, рывком ушел от удара в затылок и, крутанувшись на месте, всадил ногой главарю в живот, левой рукой снизу в челюсть, а правой – в солнечное сплетение.
Юга слияние застало за рулеточным столом в казино, где он играл по маленькой, перебрасываясь ленивыми шутками с крупье. Юг вскочил. Посетители шарахнулись в стороны: на их глазах добродушный увалень и весельчак исчез – на его месте материализовался боец и воин. Юг отшвырнул крупье и бросился к ближайшему выходу. Ногой вышиб дверь, вырвался из казино наружу. В десяти метрах дожидался клиентов пассажирский аэрокар. Юг покрыл это расстояние в четыре прыжка, за ворот выдернул из кабины пилота и пятым прыжком замахнул на его место. Аэрокар свечой рванул в небо и, наращивая скорость, устремился на зюйд-вест.
Боль от страшного удара в лицо настигла Юга на полпути к цели. Следом сгусток боли взорвался в животе и пошел гулять по ребрам. Юг, стиснув зубы, терпел. Понизить уровень пси-связи никому в ромбе даже в голову не пришло – сейчас избиваемому Западу было необходимо и бесстрашие Юга, и отчаянная злость Востока, и дерзкое хладнокровие Севера.
Аэрокар на бреющем прошел над опушкой парка, взревел двигателем и, цепляя днищем за верхушки деревьев, сбросил скорость. Юг вырвал штурвал на себя. Ломая ветки парковых сосен, аэрокар пошел вниз. Он еще не коснулся земли, когда Юг выскочил, перекатился и вымахнул на аллею.