Мировая история и социальный интеллект
Шрифт:
неудачах окружающих, тотальное подчинение; неравенство полов,
патриархальность и безоговорочное следование религиозным
авторитетам. Хантигтон, со своей стороны, добавляет, что в исламском
мире исторически “преданность выказывалась племени, клану, семье,
но не государству” (Столкновение цивилизаций и преобразование
мирового порядка. Глава 7).
Латиноамериканская, китайская, исламская и некоторые другие
культуры существенным образом
ментальности, основополагающими чертами которой являются:
рационализация жизни, политическая лояльность и преданность к
государству, отсутствие жесткой иерархии. Наличие прав и свобод,
развитой и независимой судебной системы, публичная политика,
эгалитаризм. Терпимость к неопределенности и ориентация на
долговременные цели; признание ценности трудовой деятельности и
экономического успеха. Социально ответственное поведение и
развитые традиции благотворительности; индивидуализм и стремление
к самовыражению.
Размышления по поводу культурных феноменов
Естественно, представленное выше описание культур весьма
несовершенно: как в части временной и географической широты
(многие существовавшие ранее и нынешние культуры просто не вошли
в него), так и в части подробности и глубины описания отдельных
культур. Это просто не является задачей данного исследования. Для
его целей – выявления природы и основы социальных процессов
(движущих сил социальной истории), представленного здесь культурно-
антропологического материала вполне достаточно, по крайней мере,
для того, чтобы задаться целым рядом любопытных вопросов, осознать
их важность и попытаться затем, в ходе дальнейшего изложения,
ответить на них. Вопросы же эти таковы.
1. Почему отдельные элементы социальных систем, порождающие
культурные феномены у каждого народа, настолько устойчивы, что ни
время, ни беспрецедентный рост производительных сил последних
столетий не способны изменить их, хотя множество прочих частей тех
же самых систем трансформируются под влиянием этих факторов?
2. Почему вообще существуют и каковы происхождение и природа
дифференциации отдельных устойчивых элементов социальных
систем у различных народов?
3. И самое поразительное. Почему у ряда народов, принадлежащих
совершенно разным цивилизациям, проживающих в разном климате,
имеющих разную веру и в отдельных случаях даже различный ее тип
(политеизм или монотеизм), разрез глаз и цвет кожи мы часто
наблюдаем практически полное сходство некоторых культурных
аспектов, странным и загадочным образом вновь и вновь
появляющихся через сотни и даже тысячи лет в различных частях
света?
В подтверждении последнего можно привести множество
разнообразных примеров, известных из истории. В частности, как
отмечал Геродот, в V веке до н.э. у персов существовал обычай
подгонять отряды, охваченных страхом воинов, ударами бичей, что не
возможно было себе представить у спартанцев, афинян или римлян (по
крайней мере, в материнских частях, исключая союзников). Спустя
почти две тысячи лет подобные методы практиковались в турецкой
армии: так при штурме османами Константинополя в 1453 году
многоязычное нерегулярное войско подгоняли ударами плетей и
железных прутьев, шедшие позади специальные отряды. А совсем
недавно уже в двадцатом столетии русские в первую и вторую мировую
войну использовали для тех же целей особые «заградительные
отряды», расстреливающие самовольно отступающих (приказы
царского генерала Брусилова и коммунистического тирана Сталина).
Что не могло придти в голову не только американцам, британцам или
французам, но даже преступному фашистскому режиму, ибо такие
действия в отношении людей западной культуры привели бы не к
усилению войска, как в случаи с русскими, а к его ослаблению и полной
деморализации. Британский военный историк Кристофер Бишоп
замечает: “Дисциплинарные проблемы, однако, оставались
относительно редким явлением, по крайней мере, до 1945 года.
Советские комиссары могли гнать свои войска в бой, как скот, но
немецкие офицеры знали, что боевая эффективность требует
свободной воли солдат” (К. Бишоп. Немецкая пехота Второй мировой
войны).
Далее, как свидетельствует Геродот, афиняне, утратив гражданские
права и свободы, стали плохо сражаться и не могли выиграть ни одного
сражения. Нет никаких сомнений, что установление тирании сегодня
вызвало бы сходное разлагающее действие на большинство армий
западного мира.
Публичная политика была обычным делом в Афинах и Риме, а в наше
время вновь возродилась в Соединенных Штатах, в Европе и
некоторых других местах; между тем, бюрократия и деспотизм
существовали в Персии, затем в Византии, Османской и Российской
империях.
Макс Вебер считал, что «трудовая этика» и развитие капитализма на
Западе – порождение протестантизма; между тем, аналогичную