Мировая история на пальцах
Шрифт:
Многие западные историки сходятся на том, что до начала крестовых походов мусульмане на Ближнем Востоке проявляли в отношении христиан достойную уважения терпимость. Более того, даже после завоевания Малой Азии агрессивными турками-сельджуками множество греков и армян сохранили свою веру и свой язык. По отношению к своим христианским подданным сельджукские султаны проявили известную терпимость, соблюдая нормы «дхимма».
На территории Египта до конца Х века также проводилась политика веротерпимости в отношении местных христиан, которая была нарушена лишь фатимидским халифом Аль-Хакимом, начавшим преследования по религиозному принципу.
Относительно взаимоотношений мусульман и христиан в
До начала Первого крестового похода христианские сообщества численно превосходили мусульманские во многих деревнях Палестины и Сирии, в Антиохии, в долине Евфрата, а также в Верхнем Египте. Конечно же, все они (за исключением армян) были в значительной степени арабизированы. Мелкиты, например, даже использовали арабский в качестве литургического языка. При этом мусульмане уважали христиан за их профессиональные знания (множество врачей, например, были христианами), вместе с ними отмечали христианские праздники, посещали христианские монастыри. Известно, например, что один из султанов посещал христианский монастырь Непорочной Девы на севере Дамаска для лечения зрения.
Самое парадоксальное состоит в том, что взаимодействие между христианской и мусульманской традициями на Ближнем Востоке не прерывалось даже в период наибольшего противостояния, то есть во времена крестовых походов. В арабских источниках всегда строго разделялись местные христиане, которых называли «насрани» (nasrani), и христиане, пришедшие с Запада, которых называли «ифранж» (ifranj), то есть франками, и против которых был объявлен «джихад» (священная война).
Приход крестоносцев способствовал серьезному перевороту в политической и религиозной ситуации на Ближнем Востоке. С созданием латинских государств, пришедшие с Запада установили свою власть над местными христианами, в основном мелкитами, в равной степени, как и над мусульманами. После взятия Антиохии и Иерусалима мелкитские патриархи были смещены и заменены европейскими прелатами (так называли лиц, занимающих высокие должности в структурах Римской католической церкви), многие святые места были разграблены. Это, естественно, вызвало недовольство и восстановило мелкитов против крестоносцев. Провалились у крестоносцев и попытки установления союза с армянами в Силисии и Северной Сирии.
Причинами этого стали и огромная пропасть в уровне развития между восточными христианами и крестоносцами, и различия интересов, и высокая степень встроенности восточных христиан в восточную культуру. Кроме того, местным христианам очень не понравился главный тезис их агрессивных «братьев» с Запада, которые заявились учить «правильной» религии тех, кто исповедовал христианство еще тогда, когда предки этих самих крестоносцев были обыкновенными язычниками.
Как результат – ни один христианин и не подумал эмигрировать из мусульманской страны в Латинское государство, и это при том, что оно было христианским и находилось совсем рядом. Из всех восточных христиан лишь ливанские марониты к 1181 году бесповоротно встали под начало римской церкви.
Самый парадоксальный факт состоит в том, что крестовые походы не только не способствовали усилению христианства, напротив – они привели лишь к ослаблению его позиций во всем рассматриваемом регионе.
Прежде всего, приход крестоносцев коренным образом изменил отношение мусульман к христианам, причем сделал это самым бесповоротным образом. Тот же Саладин, например, приказал местным христианам снять кресты с церквей, заставил их носить отличающие желтые повязки, запретил им садиться на лошадей и мулов и т. д. Многие церкви были переоборудованы в мечети. После разорения городов крестоносцами мусульманские судьи (кади) заставляли местных христиан возмещать убытки и восстанавливать постройки.
В результате, к XIII веку христианские сообщества на Востоке пришли в полный упадок: они потеряли вес в обществе и уже никогда больше не имели такого значения, как раньше. Древнеассирийский летописец Баребраус с ностальгией констатировал, что в Х веке его народ «удивительно процветал, а теперь он пал в состояние нищеты».
Вывод тут однозначен: способствовали этому крестовые походы. И это не единственный парадокс военных экспедиций, которые были призваны освободить христиан Востока.
Совершенно очевидно, что люди, принимавшие обет крестоносца, имели разные побудительные мотивы: одни стремились разбогатеть, других влекла жажда приключений, третьи были движимы исключительно религиозными соображениями. Благодаря красивым легендам, крестовые походы до сих пор окружены романтическим ореолом рыцарского духа и отваги, однако все эти рассказы о великих рыцарях-крестоносцах изобилуют противоречиями и преувеличениями. В действительности, это были рыцари без страха, но отнюдь не без упрека.
И самое нелепое состоит в том, что, несмотря на проявленные крестоносцами доблесть и геройство, а также на посулы римских пап и уверенность в правоте своего дела, христианам так и не удалось освободить Святую Землю. В реальности, крестовые походы привели лишь к тому, что мусульмане стали ее бесспорными властителями.
Рыцарская эпоха: время, когда мужчины питали самые возвышенные чувства к своим лошадям.
Рассматривая крестовые походы в стратегическом смысле, нетрудно убедиться, что преимущество, как в составе войск, так и в способах ведения войны, было по большей части на стороне сарацин.
Подобно всем восточным народам, сарацины искали успеха своего оружия в хитрости и превосходстве в численности. На пространных равнинах Сирии и Палестины они утомляли храбрых, но неповоротливых рыцарей малой войной и упорной обороной многочисленных крепостей. В битвах они беспокоили европейцев частными нападениями наездников и действием метательного оружия, а потом бросали вперед большие массы войск, поддерживая сражение до изнеможения противника и истребляя его ударами резервов. В случае неудачи, сарацинские армии мгновенно рассеивались и скрывались от преследования, спасаясь быстротой своих легких коней и прекрасным знанием местности, а потом они снова нападали, когда утомленный победитель располагался на отдых.
Совершенно противоположными были действия крестоносцев. Главная сила их армии в Азии состояла, как и в Европе, в тяжелой, покрытой железом коннице, которая не могла следовать за быстрыми движениями проворных и неутомимых сарацин. Тяжелая кавалерия нередко погибала и без битвы – от зноя и недостатка корма. В сражениях крестоносцы действовали сомкнутым строем, имея впереди рыцарей, за ними стрелков, а потом пехоту. Обычно рыцари врезались в ряды неприятеля и одолевали его в рукопашной схватке, а пехота потом довершала поражение. В действиях оборонительных европейцы окружали себя вагенбургами и противопоставляли неприятелю непреодолимый отпор, прерывавшийся только отважными вылазками рыцарей. Осадное искусство находилось тогда на самом низком уровне, из-за чего осады продолжались нередко по несколько месяцев и даже лет.