Мировой кризис: Общая теория глобализации
Шрифт:
Менее явный пример - продолжающаяся и по сей день борьба «прогрессивной мировой общественности» за независимость Чечни, делом доказавшей в 1996-1999 годах свою неспособность к самостоятельному существованию в каком-либо ином качестве, кроме как инструмента транзита наркотиков на территорию России и далее в Европу.
Однако самое опасное в практике «самофинансирования спецопераций» - даже не подпитывание мировой наркоторговли, нелегальной торговли оружием и технологиями, а возможно, и людьми. «Самофинансирование спецопераций» является сильнейшей институциональной угрозой современным обществам в первую очередь потому, что обеспечивает по крайней мере частичный выход спецслужб из-под гражданского контроля (как из-за
В странах с развитой демократией полный выход спецслужб из-под общественного контроля невозможен, но частичный, как показывает изложенное, практически неизбежен.
Выход отдельных элементов спецслужб из-под гражданского контроля превращает их в самостоятельных субъектов не только внутренней, но, в условиях глобализации, и мировой политики. В этом отношении терракты 11 сентября 2001 года действительно знаменует собой новый этап развития человечества (хотя самостоятельность элементов спецслужб проявлялась и раньше - классическим примером являются гипотезы об отсутствии реакции ФБР на информацию о подготовке убийства Дж.Ф.Кеннеди).
Оторванность от объективных общественных интересов и закрытость делают освободившиеся от гражданского контроля элементы спецслужб непредсказуемыми, а пренебрежение к гуманитарным ценностям, наличие слабо ограниченных ресурсов и наработанное в бесчисленных «информационных войнах» умение манипулировать общественным мнением мира и национальных элит, не говоря уже о мнении собственного начальства, - смертельно опасными.
Таким образом, террористическая атака на США, скорее всего, проводилась с по крайней мере косвенным участием вышедших из-под общественного контроля элементов спецслужб, и энергичная реакция развитых стран на террористический акт была призвана в том числе и скрыть этот неприглядный факт.
Раскрытие мотиваций этого злодеяния сегодня практически невозможно в силу недостатка информации и трудности анализа «на стыке» силовой психиатрии, геополитики и мировой экономики, но его последствия, в целом благоприятные для США и Израиля, - признак высокой точности и адекватности оценок.
Самый трагический момент изучения международного террора, как и террора вообще, - объективная неустранимость всех порождающих его факторов. Это относится не только к закономерностям эволюции развитых и развивающихся обществ, но к такому, казалось бы, «техническому» фактору, как частичный выход спецслужб из-под гражданского контроля.
В самом деле: сама природа спецслужб, сама специфика выполняемых ими общественно необходимых функций категорически отрицает полноту подобного контроля.
Как бы ни стыдились этого правоведы и демократы, особенность специальных служб, за которую они, собственно говоря, и получили свое наименование, заключается в неявном делегировании им со стороны общества права нарушать в случае необходимости законы самого этого общества.
Необходимость этого права связана с инерционностью, а возможно - и имманентной недостаточностью демократических процедур, из-за чего общество может оказаться не в состоянии (и уж точно - не в состоянии вовремя) отреагировать демократическим путем (при помощи изменения законов) на внезапно появившуюся новую опасность. Спецслужбы призваны восполнять неизбежную инерционность демократического механизма, в том числе, при необходимости, - и путем его прямого отрицания.
В частности,
Трагизм положения спецслужб (а точнее - всех, кто вольно или невольно соприкасается с их деятельностью) заключается в том, что в условиях неизбежной нехватки времени, ограниченности информации и несоответствия алгоритмов принятия решений (в том числе существующих внутри самих спецслужб) качественно новым ситуациям определение критериев данной «необходимости» оказывается в фактической компетенции самих спецслужб.
Естественно, это порождает их стремление к расширительному толкованию своих полномочий и рассмотрению любой кризисной (а также и некризисной) ситуации как «чрезвычайной», требующей если и не прямого нарушения, то как минимум игнорирования законодательства. Однако, с другой стороны, как показал опыт СССР, чрезмерное давление на спецслужбы (пусть даже со стороны не общества, а ЦК КПСС), отнимающее у них право самостоятельной оценки степени критичности ситуации, лишает их дееспособности и делает общество беззащитным.
Именно поэтому история эффективных спецслужб даже в демократическом обществе во многом является нескончаемой чередой превышения полномочий, необоснованного нарушения гражданских прав (в первую очередь их собственных сотрудников), скандалов и трагедий. По-настоящему эффективные спецслужбы всегда частично вне гражданского контроля, ибо их основная функция как раз и заключается в восполнении его недостаточности.
Именно поэтому они парадоксальным образом всегда представляют собой угрозу с точки зрения прямого или косвенного стимулирования терроризма. В самом деле: обнаружив, что та или иная опасность обществу может быть устранена только террористическими мерами или с привлечением террористических организаций, дееспособный, ответственный и эффективный сотрудник спецслужб данного общества неминуемо должен совершить действия, объективно способствующие развитию терроризма как такового.
Однако это еще полбеды.
Самое неприятное заключается в том, что управление обществом в условиях доминирования информационных технологий во многом основано не на реальных изменениях, а на формировании массового и индивидуального сознания, осуществляемого весьма широким спектром мер - от публикации статей до, может быть, даже террактов, направляющих мысли и эмоции масс в нужное русло. При этом терракт в силу высокой эффективности воздействия на эмоциональное состояние общества может оказаться «минимально необходимым воздействием» для достижения той или иной общественно необходимой цели.
Конечно, применение для формирования сознания столь интенсивных и разрушительных для не только индивидуальной, но и общественной психики мер, как терракты, возможно только в чрезвычайных обстоятельствах и, как правило, будет свидетельствовать об исправлении допущенных в этой сфере значительных ошибок.
Однако, как было показано в параграфе …., управляющие системы, сформировавшиеся в еще «доинформационном мире», проявляют все меньше адекватности при столкновении с ускорением изменений, с одной стороны, и широкомасштабным и разнонаправленным формированием общественного сознания, с другой. Поэтому количество серьезных ошибок, совершаемых ими, как минимум остается высоким (если не стремительно возрастающим), - и, соответственно, высоким остается количество «запущенных» проблем, требующих для своего разрешения экстраординарных мер.