Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества
Шрифт:
Единственный выход состоит в том, чтобы измениться человеку, стать другим. «Главное, – считает игумен Анатолий (Берестов), – изменить образ мышления, поведения и вырвать наркозависимого из наркоманического круга общения. Изменить образ мышления и поведения – значит дать человеку евангельское мировоззрение и евангельский образ жизни» [15] .
Потенциал к положительным изменениям в момент смерти исчерпывается. «Нераскаянные грешники после смерти теряют всякую возможность измениться к лучшему» [16] – это свидетельство святого праведного Иоанна Кронштадтского.
15
См.: Анатолий (Берестов), игум. Православные программы реабилитации молодежи с аддиктивным поведением // Анатолий (Берестов),
16
Иоанн Кронштадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. Репр. изд. 1893 г. СПб.: Изд-во Л. С. Яковлевой, 1994. Ч. 1. С. 43.
Суть проблемы, применительно, правда, к алкоголю, отражает в своих размышлениях архиепископ Иоанн (Шаховской). Для того чтобы применить его слова к возможной участи Рентона, не нужно быть семи пядей во лбу. Сказано предельно понятно: «Пьяница будет невероятно терзаться, не имея тела, которое можно удовлетворить, залив алкоголем, и тем немного успокоить на время мучающуюся душу» [17] .
Даже если и не привлекать к рассмотрению вопроса такие экстремальные кадры, как ломка Рентона, то картина все равно получается безотрадная. Чтобы страдать вечно, наркозависимому человеку достаточно зафиксироваться в своем обычном состоянии, пусть даже и после пережитой абстиненции. Какое оно, это обычное состояние? «Когда я трезв, меня тошнит от самого себя», – под этими словами одного потребителя первитина наверняка подпишутся многие люди, употребляющие наркотики или алкоголь.
17
См.: Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), архиеп. Апокалипсис мелкого греха // Иоанн Сан-Францисский (Шаховской), архиеп. Апокалипсис мелкого греха. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2011.
А ведь в состоянии трезвости им придется пребывать вечно. Когда они освободятся от своего тела, то у них уже не будет возможности «подкрасить» свое состояние психоактивными веществами (ПАВ). Ведь не будет ни вен, чтобы произвести инъекцию; ни легких, чтобы покурить; ни ноздрей, чтобы вдохнуть кокаин; ни рта, чтобы выпить.
Иными словами, депрессию и весь спектр негативных эмоций, характерных для потребителей ПАВ, они унесут с собой в жизнь вечную. Там, лишенные тела, они не смогут продолжить употребление, будут испытывать вечную тягу без возможности ее удовлетворить. Не будет ни стакана, ни шприца, ни рук, ни ног. Будет только вечная жажда, усиливающаяся и усиливающаяся без конца. Такое положение дел сделает зависимых людей неспособными к блаженной жизни в Царствии Небесном. Чтобы избежать вечного страдания, человеку следует еще во время земной жизни озаботиться о преодолении своих страстей.
Религиозный взгляд смотрит на зависимость от ПАВ как на то, что является душепагубным. Здесь позиция определена четко и однозначно. И эта определенность призывает к отказу от ПАВ. А выводится ли идея об отказе от ПАВ в современных наркологических концепциях?
Как ни странно, нет!
Обратимся к трем концепциям, которые многие хорошо знают. Согласно этим концепциям, главной причиной возникновения наркопроблемы является дисфункциональность семьи, социум, генетика.
Согласно первой, нарушение внутрисемейных отношений является главным фактором вхождения в наркотизацию. Согласно второй, во всем виноват социум. Третья утверждает, что нарушение некоторых биохимических процессов, переданное по наследству, является главным фактором вхождения в наркотизацию.
Рассмотрим эти версии вне религиозного контекста.
Первая. Высказано множество предположений на тот счет, каким образом человек становится зависимым вследствие нарушения внутрисемейных отношений. Так, например, нарколог Сергей Белогуров размышляет о том, к чему приводит «несистематический, либо гиперпротективный характер (то есть такой, когда за ребенка все время думают и решают взрослые)» воспитания. При таком воспитании, с точки зрения нарколога, формируется социально-пассивная и безответственная личность, которая ориентирована в основном на потребление. Предполагается, что эта личность не желает прилагать активные усилия для того, чтобы строить свое будущее. И перед наркотическим соблазном она беззащитна. После же того, как прием наркотиков начался, она не может в силу своих личностных качеств «выполнить непростую – долгую и трудную – душевную работу для возвращения в русло нормальной, “ненаркоманской” жизни» [18] .
18
Белогуров С. Б. Указ. соч. См.: гл. 9 «Кто чаще становится наркоманом».
[Дополнительные аргументы в отношении усилия есть у М. К. Мамардашвили: «Истина, красота, добродетель и так далее существуют в той мере, в какой они в каждый данный момент питаются и непрерывно воспроизводятся возрождаемым и непрерывно заново проделываемым усилием. Существование некоторых вещей есть существование, держащееся на гребне волны усилия» [19] ].
Мнение Сергея Белогурова – это всего лишь штрих к картине, которая нарисована современной наркологией. Кто-то говорит, что ребенок из дисфункциональной семьи получает различные душевные травмы, от которых и пытается закрыться с помощью наркотиков. Кто-то пытается убедить публику в том, что в душе ребенка, любимого мамой, образуется «половинка», которую он, разлучившись с родительницей, будет пытаться заполнить с помощью наркотиков.
19
Леонтьев Д. А. Философия жизни М. Мамардашвили и ее значение для психологии // Культурно-историческая психология. 2011. Т. 7. № 1. С. 2–12. URL: http://www.psyjournals.ru/kip/2011/n1/39590_full.shtml
На этих версиях не будем сейчас останавливаться подробно. На тему «Наркотики и семья» следует поговорить отдельно. Наша же задача предельно проста. Она состоит в том, чтобы поставить следующие вопросы: что плохого делает ребенок, закрываясь от травмы с помощью наркотиков? Он хотел уйти от боли и таким образом достиг желаемого результата? Так в чем же проблема? Почему нельзя ему дальше продолжать действовать в подобном ключе? И почему такой способ ухода от травмы не достоин подражания?
Вторая версия. Концепция социума не говорит нам внятно, что наркотики – это плохо. Неудовлетворенность социумом, невозможность реализовать себя в любимой профессии побуждает человека искать решения своих проблем в ПАВ. А чем плох такой поиск? Ведь достигается же в каком-то смысле результат. Вот, например, человек, который потерял работу. Еще 5 минут назад он испытывал стресс. И тут взял и забылся в блаженной улыбке. Что здесь не так? И почему нельзя всем безработным давать бесплатные дозы наркосредств, чтобы сгладить их ощущение дискомфорта?
Третья версия. Она говорит о том, что некоторые люди рождаются с нарушенным синтезом веществ, ответственных за ощущение радости. Не имея возможности насладиться этой эмоцией в естественном порядке, люди и начинают употреблять психоактивные вещества. Их употребление, как утверждается, компенсирует нехватку радости и счастья. И несмотря на то, что хочется многое сказать по поводу данной версии, желание сие отложим. Сейчас же просто зададим вопросы: почему нельзя с помощью наркотиков устранять дисбаланс, предположительно возникающий вследствие нарушения синтеза эндогенных опиатов? Что неправильного в действии наркозависимых людей? Ведь есть же люди, болеющие сахарным диабетом, которые вследствие невозможности употреблять сахар употребляют сахарозаменители? Нужно ли прекращать употребление наркотиков, которые помогают устранять предположительно возникающий дисбаланс? И если да, то по какой причине прекращать?
Для чего? Чтобы не «замести под ковер» саму проблему. Профессор Кара-Мурза советует «делать усилия, чтобы найти зацепку для вопроса даже в самом “круглом” утверждении, и помнить, что свойство нашего ума – уходить от трудных вопросов, “заметать их под ковер”». Если человек научится говорить с собой, то его мышление «наверняка выйдет из колеи, предусмотренной манипуляторами» [20] .
20
См.: Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм, 2000. Гл. 25.
Одним из главных приемов манипуляции сознанием является втискивание проблемы «в искусственно построенный контекст». Часто этот контекст является ложным. И защита в этом случае будет состоять в неприятии «предложенной постановки вопроса». Следует заменить навязываемый контекст другим контекстом, «выстроенным независимо от потенциального манипулятора».
Когда человеком пытаются манипулировать, то ему предлагают такую трактовку проблемы, «которая уводит от сути». В этой ситуации следует поступать согласно высказыванию Достоевского, который говорил, что надо доходить до «последних вопросов». То есть следует, отвергнув предложенную трактовку, самому начать ставить вопросы. Углубляясь в проблему шаг за шагом, человек быстро приходит к сути, от которой его отводят [21] .
21
Там же.