Мироздание

Май Рафаэль

– И то верно.

– Что на счет тебя? Ты раскидывала карты на себя?

– Да, было пару раз.

– И что?

– Ничего вразумительного.

– Как это?

– На игральных выходит: новое лицо решит вашу судьбу.

– Хм, роковое знакомство с каким-нибудь знойным французом. Интересно.

– Может быть, но пока ничего не происходит: ни новых знакомств, ни нового любовника, ни нового мужа. – Джуна взорвалась смехом, зная, что любовные утехи в ее религии – это грех.

– И это все?

– Почему же. Карты ложатся так, что постоянно выпадает

шестерка треф.

– И что это значит? Я не понимаю вашу профессиональную терминологию.

– А это значит, что случится то, чего я не ожидаю.

– Ты права, ничего вразумительного.

– А на рунах и того хуже. Выпадает колесо, буря, мудрость и судьба. Мудрость означает познание.

– Может быть, это как-то связано с твоей работой. Ты гадаешь, то есть что-то познаешь.

– Не похоже. Мудрость в будущем. А гадаю я в настоящем.

– Как сложно…А что значит все остальное: колесо, судьба и, как ты там сказала… буря?

– Колесо означает перемещение.

– Ты домой в Марокко не собираешься?

– Меня там никто не ждет.

– Я бы, конечно, предположила, что перемещение означает какую-нибудь командировку, но, судя по твоей работе, командировок у тебя не бывает.

– Это точно. Судьба означает, что нечто должно остаться для меня тайным.

– А буря?

– А буря предвещает внезапные ошеломляющие события.

– Из всего этого я поняла, что грядут большие перемены в твоей жизни.

– Не знаю…

– Да, забавно, вначале ты гадаешь, чтобы узнать, что ждет тебя в будущем, а потом гадаешь, что все это могло бы значить.

– Это точно. И так из раза в раз. Выпадают одни и те же карты.

– А давно гадала?

– Я не гадаю часто. Не люблю. И смысла в этом не вижу.

– Так, когда в последний раз ты раскладывала карты?

– Около полугода назад.

– Может, все-таки что-то поменялось за это время. Попробуй снова.

– Я сделаю это только для того, чтобы ты убедилась, – согласилась Джуна.

– Отлично. Если снова выпадут те же карты, я буду должна тебе… ну не знаю. Сама придумаешь.

Джуна пригласила Софи пройти в комнату, в которой она обычно проводила сеансы. Подруга была впечатлена тем, что увидела. Зеркальные коридоры были бесконечными, а в тусклом свете зажженных свечей комната вызывала воспаление воображения.

– Жутковато у тебя тут.

– Зато помогает в работе.

– Каким образом?

– Не знаю. Просто помогает. Присаживайся!

Софи села в мягкое красное кресло и, не переставая, осматривалась по сторонам.

– Не боишься увидеть что-нибудь в зеркалах?

– Что я могу там увидеть, кроме своего отражения?

– Что-нибудь, чего там не должно быть.

– Послушай, это всего лишь зеркала.

– Я бы не рискнула сидеть тут в темноте.

– А мы и не в темноте сидим.

– Ну да, если считать эти две свечки. У одной, кажется, фитилек сейчас уже потухнет.

– Не думала, что у тебя фобия темноты.

– А еще фобия зеркал и замкнутого пространства. А твоя комната – это просто уникальное собрание всех моих страхов.

Софи

чувствовала себя некомфортно в комнате и не могла дождаться, когда же, наконец, подруга выложит карты. Ей уже было неважно, будут ли карты, такими, как говорила Джуна, или что-то поменяется. Единственным желанием подруги было скорее покинуть комнату. Она не смотрела в зеркала, потому что бесконечность, которую она там видела, вызывала у нее панический страх. Джуна же привыкла делать все, не торопясь, и не любила, когда ее подгоняют. Она взяла руны, несколько раз медленно перетасовала руническую “колоду” и стала выкладывать одну карту за другой. Софи за всем этим пристально наблюдала, но мысли ее были не о рунах.

Джуна выложила три ряда по четыре карты. Руны в первом ряду рассказывали о ее прошлом, во втором – о ее настоящем, в третьем – о будущем. Джуна говорила, что означает руна, и проводила параллель с событиями своей жизни. Растолковав карту, она откладывала ее в сторону. Восемь карт она уже отложила в сторону, осталось четыре последних.

* * *

Солнце уже зашло. Дождь продолжался, но гроза закончилась. Катя встала на самый край. Она решилась. Еще один шаг. И все. Уже ничто не могло помешать ей сделать это. Она не хотела смотреть вниз, но сама не понимая зачем, опустила глаза. По улице шел кто-то в зеленом клетчатом пиджаке, судя по тому, как медленно он передвигался, это был слепой. В метрах пятидесяти от него терлись двое подозрительных парней. Они пересчитывали деньги и делили их между собой. Заприметив слепого, тот, что был повыше, шепнул что-то своему дружку. Они ударили по рукам и, немного разойдясь, стали двигаться навстречу старику, который шел не торопясь. Было видно, что каждый шаг давался ему с огромным трудом. В считанные секунды бандиты схватили его и стали требовать денег. Обыскав все карманы нищего и ничего там не найдя, они даже осмелились ударить беззащитного инвалида, которому и дать-то было нечего.

Все это происходило на глазах у Кати. Она пыталась что-то крикнуть, чтобы спугнуть грабителей, но те даже ухом не повели: высота многоэтажного дома была слишком большой. Бедному старику некому было помочь, на улице не было ни души, а бандиты все наносили один удар за другим. Она больше не могла спокойно наблюдать, как глумятся над инвалидом подонки, и, не дожидаясь пока они окончательно покалечат старика, рванула в выходу, Решив, что спуститься пешком будет гораздо быстрее, не дожидаясь лифта, она полетела вниз по лестнице, пропуская ступеньки.

– Только бы успеть. Только бы успеть, – думала она про себя.

Так она миновала двенадцатый этаж, десятый, третий. Выбежала во двор. На улице было пусто. Только темные аллеи. Тусклый свет ночных фонарей. И пустота.

– Неужели опоздала, – шепнула она сама себе.

Тишины ничто не нарушало. Ничто и никто. Она несколько раз осмотрелась, но никого так и не увидела. Катю не покидали тревожные мысли. Она не могла понять, что могло произойти за те считанные минуты, которые она бежала, не жалея сил. Неужели все это ей показалось…