Миры Айзека Азимова. Книга 6
Шрифт:
Ли откинулась на спинку судейского кресла и сложила руки перед собой. Лицо ее приняло выражение самодовольства. Селдон, опираясь на стол, с трудом добрался до скамьи и встал перед судьей, не спускавшей с него ледяного взгляда.
— Ваша честь, позвольте мне сказать несколько слов в мою защиту.
— Конечно, профессор Селдон. В конце концов это еще не суд. Это следственное слушание, целью которого является сбор всех фактов, имеющих отношение к делу. Нам предстоит решить, будет ли дело доведено до суда или нет. Я всего-навсего выразила свое мнение, и мне очень интересно будет послушать, что скажете вы.
Селдон откашлялся.
— Всю
Селдон медленно вернулся на скамью подсудимых и сел рядом с Пальвером. Но прежде чем сесть, он посмотрел туда, где в зрительских рядах сидела Ванда. Их взгляды встретились. Ванда едва заметно улыбнулась и подмигнула деду.
— От сердца вы говорили или нет, профессор Селдон, я должна самым тщательным образом все обдумать, — заявила судья Ли. — Мы выслушали тех, кто вас обвиняет, выслушали вас и мистера Пальвера. Теперь нам предстоит выслушать непосредственного свидетеля происшествия, Райала Неваса.
Когда Невас шел к скамье, Селдон и Пальвер обменялись тревожными взглядами. Это был тот самый парень, которому Селдон сделал замечание насчет брошенной на тротуар бумажки.
Ли задала парню вопрос:
— Не могли бы вы, мистер Невас, подробно и точно рассказать, чему вы стали в тот вечер свидетелем?
— Ну, — начал Невас, с прищуром глянув на Селдона. — Иду я себе, значит, гуляю, по своим, так сказать, делам, и тут вижу вот этих вот двоих, — он обернулся и ткнул пальцем в Селдона и Пальвера. — Они, стало быть, идут мне навстречу. А после я увидал этих троих ребят, — он ткнул пальцем в сторону «истцов». — Эти двое, старики, стало быть, шли позади троих ребят, и меня не видали, поскольку я по другой стороне шел, а они прямехонько шли за ребятами. И вдруг — бабах! Этот старик как шмякнет своей палкой, а тот, что помоложе, подскочил и как даст всем троим под дых, а может, и не под дых, только они все разом свалились. А потом старик и тот, что помоложе, быстренько смотались. Я прямо глазам своим не поверил.
— Это ложь! — взорвался Селдон. — Молодой человек, постыдитесь!
Но Невас только небрежно оглянулся через плечо и устремил взгляд к судье.
— Судья, — потребовал Селдон, — неужели вы не видите, что он лжет? Я помню этого молодого человека. Я сделал ему замечание за то, что он бросил на тротуар бумагу, и указал Стеттину на это, как на еще одно проявление упадка в обществе, на полнейшее равнодушие горожан к проблеме чистоты и порядка на улицах…
— Достаточно, профессор Селдон, — оборвала его судья. — Еще одно такое вмешательство в следствие, и я удалю вас из зала суда. А теперь, мистер Невас, скажите, — попросила она, — что вы делали в то время, как развивались события?
— Я-то? Ну, я спрятался.
Невас покрылся испариной и потеребил ворот рубашки. Он тяжело дышал, переминался с ноги на ногу, стоя на возвышении, где полагалось стоять свидетелям, истцам и обвиняемым. Взгляды публики, казалось, жгли ему спину, он старался не оборачиваться и не смотреть в зал, но всякий раз, когда он это делал, глаза его встречались с глазами красивой светловолосой девушки, сидевшей в первом ряду. Ему казалось, что она молча задает ему какой-то вопрос и требует ответа, заставляет его что-то сказать.
— Мистер Невас, а что вы скажете относительно заявления профессора Селдона о том, что он якобы видел вас до драки? Профессор действительно сделал вам замечание?
— Ну, а, да, то есть нет… ну, понимаете, иду это я, гуляю, ну, я уже говорил ведь… — тут Невас запнулся и посмотрел в ту сторону, где сидел Селдон. Селдон смотрел на него так печально, словно понимал, что игра проиграна. Стеттин Пальвер смотрел на Неваса с нескрываемым гневом и отвращением. И вдруг Невас вздрогнул, потому что ясно и отчетливо услышал слова: «Скажи правду!».Казалось, будто звучит голос Пальвера, но губы его были плотно сжаты. Невас обескураженно обернулся и посмотрел на блондинку в первом ряду. Казалось, он слышит ее голос: «Скажи правду», но и ее губы не шевелились.
— Мистер Невас, мистер Невас, — заторопилась судья, — мистер Невас, если профессор Селдон и мистер Пальвер шли вам навстречу и при этом позадитроих пострадавших, как же вы смогли первыми заметить Селдона и Пальвера? Вы же утверждали, что все было именно так?
Невас обвел зал суда диким, испуганным взором. Некуда было деваться от этих взглядов. Казалось, все присутствующие кричат ему: «Скажи правду!».Невас беспомощно посмотрел на Гэри Селдона, потупил взгляд и пробормотал:
— Простите!
И к великому изумлению судьи и публики, четырнадцатилетний мальчишка заплакал навзрыд.
27
Стояла на редкость приятная погода — не жаркая, не холодная, не слишком ясная, но и не слишком хмурая. Хотя городской бюджет давно трещал по швам, ступени Галактической Библиотеки сверкали чистотой, и это радовало взгляд и улучшало настроение. Библиотека, выстроенная в классическом старинном стиле, могла похвастаться своей лестницей — ни по высоте, ни по ширине ступеней ей не было равных в Империи. Уступала она только лестнице Императорского Дворца. Правда, большинство посетителей Библиотеки предпочитали пользоваться боковыми входами. Селдон поднимался по главной. На сегодняшний день он возлагал большие надежды.
С тех пор как с него и со Стеттина Пальвера были сняты всякие обвинения в недавней драке, Гэри Селдон чувствовал себя новым человеком. Он как бы заново родился. Конечно, сам по себе судебный процесс был неприятен, но репутация Селдона после него исключительно переменилась. Судья Теджан Попдженс Ли, которая считалась одним из самых влиятельных, если не самым влиятельным судьей на Тренторе, выразила свое мнение по поводу случившегося весьма красноречиво. Это произошло на следующий день после эмоционального признания Райала Неваса.