Миры Айзека Азимова. Книга 7
Шрифт:
— Согласен. А этот Мэллоу — не дурак. Способный парень. Вы уверены, что нам удастся его провести?
— Все учтено. Если есть измена, нужно прежде всего иметь в виду таких способных парней, как он. Если измены нет, все равно нужны способные парни, чтобы узнать правду. Кроме того, Мэллоу будут сопровождать. Кстати, ваш бокал пуст.
— Спасибо. Мне уже хватит.
Сатт наполнил до краев свой бокал и стал спокойно ждать, когда его собеседник выйдет из состояния напряженной задумчивости.
Однако крайне неожиданно Примас
— Сатт, о чем вы думаете?
— Сейчас скажу, Манлио.
Его тонкие губы разжались:
— Наступает селдоновский кризис.
Манлио быстро взглянул на него.
— Откуда вы знаете? Насколько я знаю, Селдон в Склепе не появлялся.
— Да это и не нужно, мой дорогой. Вы сами посудите. С тех самых пор, как Галактическая Империя бросила Периферию на произвол судьбы, у нас еще никогда не было врага, обладающего атомным оружием. Теперь такой враг существует. Это немаловажно даже само по себе. Но не только. Впервые за семьдесят лет мы столкнулись с серьезным внутриполитическим кризисом. Я думаю, что совпадение двух кризисов, внешнего и внутреннего, не оставляет сомнений в том, что…
Глаза Манлио сузились.
— Если дело обстоит именно так, то — нет. Когда были предыдущие кризисы, Академия была на грани уничтожения. Ни о каком третьем кризисе не может быть и речи, пока подобная угроза не возникнет вновь.
Сатт спокойно отозвался:
— Угроза повторится. Видите ли, когда кризис уже наступил, каждый дурак его почувствует и определит. Сослужить службу государству — это выявить кризис в зародыше. Вы же знаете, Манлио, что история спланирована, что Гэри Селдон рассчитал вероятности в будущем. Мы знаем, что в один прекрасный день нам придется восстанавливать Галактическую Империю. Мы знаем, что пройдет тысяча лет. Мы знаем, что за это время нам придется столкнуться с рядом кризисов.
Первый кризис наступил через пятьдесят лет после основания Академии. Второй — через тридцать лет после первого. После второго кризиса прошло почти семьдесят лет. Пора бы, Манлио, пора бы…
Манлио рассеянно почесал нос.
— Ну… и что, у вас есть какие-то планы?
Сатт кивнул.
— И какова моя роль?
— Прежде чем мы столкнемся с внешней угрозой в виде атомного оружия, нам, Манлио, нужно у себя дома навести порядок. Эти торговцы…
— О да, — Примас напрягся, глаза его заблестели.
— Разделяю ваше мнение, Манлио. Торговцы полезны Академии, но они стали слишком сильны — и действуют просто бесконтрольно. В основном они — чужестранцы, получившие у нас образование, но не прошедшие религиозного обучения.
— Ну а если удастся доказать факты измены и шпионажа, что тогда?
— Если бы нам это удалось, прямые действия не замедлили бы последовать. Но не это главное. Даже если среди них нет изменников и шпионов, они все равно являют собой крайне опасный элемент нашего общества. Они не связаны с нами ни патриотическими чувствами, ни общим происхождением, ни религиозными устремлениями. Их мирское влияние в Четырех Королевствах, где со времен Сальвора Гардина на нас смотрели как на Священную Планету, может нам сильно повредить.
— Это я понимаю не хуже вас, но где же выход?
— Выход… не знаю… Но найти его нужно быстро — до того, как селдоновский кризис захлестнет нас с головой. Если извне нам будет угрожать атомное оружие, а внутри — беспорядки, — дело будет худо, очень худо.
Сатт поставил на столик пустой бокал и постучал по нему ногтем.
— Так вот — то, что внутри, и есть ваше дело, Манлио.
— При чем тут я?
— Ну не я же. В сферу деятельности моего ведомства это не входит.
— А разве мэр…
— Исключено. Его энергия направлена на то, чтобы уйти от ответственности. Нужна новая независимая партия, которая сумела бы ускорить перевыборы. Тогда мэр станет управляем.
— Но, Сатт, у меня нет никаких склонностей к практической политике!
— Вы себя недооцениваете, Манлио. Выйдет очень интересный вариант… Со времен Сальвора Гардина такого еще не было — мэр и Примас в одном лице! Зато теперь это возможно. Я вас поддержу, но главное — чтобы свое дело вы сделали отлично.
3
…И на другом краю города, в более уютной обстановке встретились двое. Гостя принимал Хобер Мэллоу. Он слушал и затем осторожно поинтересовался:
— Да, я слышал о вашей кампании, направленной на то, чтобы добиться прямого представительства в Совете для торговцев. Но почему именно я, Твер?
Джейм Твер — один из первых чужеземцев, получивших светское образование в Академии, о чем он неизменно любил вспоминать.
— Я знаю, что делаю, — твердо ответил он. — Вспомните нашу первую встречу в прошлом году.
— Это во время подписания Торговой Конвенции?
— Именно. Вы тогда еще председательствовали. Образно говоря, вы тогда просто пригвоздили этих краснорожих бульдогов к креслам, сделали свое дело и спокойненько удалились. Думаю, что с народом вы справитесь. В вас есть что-то такое… блеск или что-то вроде романтизма…
— Спасибо за комплимент, — сухо отозвался Мэллоу. — А почему именно сейчас?
— Потому что время самое подходящее. Вы слышали, что Министр Образования подал в отставку? Это еще не обнародовано, но точно.
— А вы откуда знаете?
— Ну… неважно. Кроме того, в акционистской партии серьезный раскол, и мы имеем возможность покончить с ней раз и навсегда, если поднимем вопрос о предоставлении равных прав торговцам, а еще лучше — просто потребуем демократии.
Мэллоу откинулся в кресле, вытянул ноги.
— Угу, — глубокомысленно протянул он. — Ничего не выйдет, Твер. Через неделю я улетаю по делам. Так что лучше вам поискать кого-то еще.
Твер подозрительно уставился на Мэллоу.