Миры Филипа Фармера. Т. 22. Пир потаенный. Повелитель деревьев
Шрифт:
Второй добавил:
— Что-то это подозрительно! От кого это вы рвете когти?
От них так и разило спиртным. Оба немного пошатывались.
Нельзя было терять времени. Я сказал Триш:
— У нас нет времени спорить или торговаться. Через пару минут здесь будет целая толпа народу. Их надо оглушить и забрать ключи.
Сказано — сделано. Парни не успели даже пошевелиться. Мне это не очень нравилось, но другого выбора не было. Я быстро сунул в карман одного из пьяниц пачку долларов, забрал ключи, очки и побежал к дому, перед которым были припаркованы их мотоциклы.
Мне не надо было спрашивать Триш, умеет ли она водить мотоцикл, так как она сама мне как-то сказала, что это было одно из ее увлечений.
Это были два огромных монстра, BSA «Лайтнинг»,
Глава 35
Прежде чем мы достигли опушки леса, за нами вновь засверкали огни преследующих нас машин. Расстояние составляло километра полтора, может, чуть больше. Триш, которая ехала метрах в двадцати сзади меня, поравнялась с моим мотоциклом и жестами дала мне знать, что у нее бензин на исходе. Для убедительности она еще показала мне «очко», сложив большой и указательный пальцы вместе.
Я мог бы, конечно, взять ее на свой мотоцикл, но тогда мы стали бы заметно проигрывать в скорости. Я взглянул назад и прикинул время, которое понадобится двум машинам, чтобы нагнать нас. Потом жестами же дал понять Триш, что мы остановимся на вершине первого же холма. Когда мы взобрались туда, я погасил фары. Триш сделала то же самое. Перевалив за гребень холма на идущий вниз склон, мы остановились.
— Повторим с ними тот же трюк, — сказал я. — Загородим им дорогу нашими мотоциклами.
Это был вариант той же самой баррикады, которую они устроили нам не так давно. Потом я взял отвертку и пробил бак моего мотоцикла. Из пробоины хлынул бензин. Я прошелся с мотоциклом вверх к гребню на десяток метров, а затем вернулся назад, обильно смочив шоссе бензином. Затем мы уложили обе машины поперек дороги. За это время Триш успела освободить наши рюкзаки и покопаться в них. Она вытащила миниатюрный арбалет с удобной, как у револьвера, рукояткой, что позволяло стрелять из него одной рукой. Дальность боя у него была, конечно, ограничена, но с двадцати метров стрела пробивала грудь человеку навылет. Справа, недалеко от дороги, виднелась небольшая группа деревьев, — идеальное место для засады, чем Триш не преминула воспользоваться. За ее спиной, скрытые от глаз полосой деревьев, лежали остатки древней римской дороги, идущей параллельно шоссе, на котором мы сейчас находились. Вскоре над гребнем показался свет от фар идущей впереди машины. И вот она на большой скорости, не менее ста пятидесяти километров в час, вынырнула из-за склона на вершину и перевалила на нашу сторону. Вторая машина следовала за ней на расстоянии тридцати метров.
Едва первая машина выскочила на вершину холма, я выстрелил из арбалета, целясь в ее левое переднее колесо. Водитель заметил мотоциклы, лежащие поперек полотна дороги. Безжалостно завизжали тормоза. Машину повело в сторону. Врезавшись носом в левый мотоцикл, она по инерции «встала на дыбы» и закувыркалась вниз по склону. Я не слышал звука лопнувшей шины, значит, стрела прошла мимо. Но это уже не имело значения. Я ведь собирался стрелять лишь в том случае, если баррикада не сможет задержать их.
Я бросил арбалет и выхватил из кармана автоматический пистолет. Попасть с этого расстояния в бензобак моего мотоцикла было сущим пустяком. Мотоцикл взорвался в языках пламени, которое тут же побежало по дорожке, охватив половину шоссе, навстречу второй машине. Ее покрышки завизжали от трения об асфальт, намертво зажатые тормозами. Одновременно водитель отвернул вправо, чтобы избежать горящего мотоцикла. Но здесь он столкнулся со вторым мотоциклом, и это здорово сбавило ему скорость, хоть машина и не остановилась окончательно. Мотоцикл от удара отбросило на обочину, и он покатился по склону. Машина остановилась ниже, на уровне первой, которая, перевернувшись несколько раз, лежала сейчас на крыше. На несколько секунд воцарилась полная тишина. Пассажиры второго автомобиля в изумлении таращили глаза на потерпевшую аварию первую машину, из которой двух человек выбросило прямо на дорогу, а четверо других были зажаты покореженным остовом. Никто из ее пассажиров не подавал признаков жизни.
Я бегом спускался к ним по склону слева от дороги, вдоль канавы, идущей по краю шоссе. Дважды блеснули вспышки выстрелов там, где пряталась Триш. Вновь завизжали покрышки, и автомобиль резко рванулся назад, разворачиваясь на шоссе. Его пассажиры открыли беспорядочную пальбу в направлении того места, где пряталась Триш. Стреляли они явно наугад, так как, не обращая внимания на этот град пуль, женщина бесстрашно выскользнула из-за ствола толстого дуба, укрывавшего ее до сих пор, и, широко размахнувшись, бросила на дорогу гранату, которая упала прямо перед носом автомобиля. Раздался взрыв, за которым последовал новый истошный визг покрышек об асфальт. Машину снесло на край дороги, и она всеми четырьмя колесами оказалась в грязи. Ее уже опасно потянуло к канаве, но водителю каким-то чудом удалось вывернуть руль, и автомобиль медленно, с надрывным ревом мотора выкарабкался из глины на твердое покрытие шоссе. Все это время мы с Триш поливали автомобиль огнем из наших пистолетов, но это его не остановило.
Я в досаде кусал себе губы. Мы лишились наших средств передвижения, и эта жертва не привела ни к чему. А я так рассчитывал завладеть второй машиной.
Огни ее задних фонарей поспешно удалялись от нас к вершине холма. Потом она внезапно стала замедлять ход и вдруг остановилась совсем. Я крикнул Триш, чтобы та была осторожна, так как вовсе не исключалось, что это была ловушка. Но сам бросился к машине бегом. Приближаясь, я увидел, что в свете ее огней мелькают какие-то фигуры. Но что они делают, я понял, лишь подбежав совсем близко: дверцы были открыты со стороны водителя, и двое мужчин пытались вытащить его из кресла. Вероятно, он был тяжело ранен и не мог дальше управлять автомобилем.
Один из мужчин, заслышав мои шаги, бросил тело и повернулся ко мне лицом. Я нажал на курок моего автомата. Рядом засверкали вспышки из оружия Триш. Человека отбросило назад и опрокинуло на спину, прямо на тело водителя. Другой стал стрелять в темноту наугад, не имея ни малейшего понятия, где мы находились в тот момент. Я оставил пистолет и вновь решил воспользоваться арбалетом. После моего выстрела человек выронил оружие и согнулся вдвое, ухватившись обеими руками за свою ногу. Подойдя ближе, я увидел, что стрела пронзила бедро мужчины насквозь и наконечник ее торчит с другой стороны.
Мне очень хотелось задать ему несколько вопросов (почему я и воспользовался арбалетом), но он сразу прервал мои попытки завязать дипломатические отношения и вскоре отдал Богу душу. Я сначала было удивился, потом понял: болевой шок и потеря крови, вызванные ранением стрелой, добавились к еще одной ране, которую он получил в перестрелке, в правом боку, что в совокупности и привело его к смерти.
По радио внутри машины был слышен чей-то голос, говоривший на незнакомом языке, вполне возможно, на албанском. В речи его явно были слышны вопросительные интонации. Затем, не получая ответа, голос сменил тон на требовательный и гневный, перейдя в конце концов на визгливо-истерические ноты. Было бы не слишком разумным с моей стороны уступить сейчас охватившему меня желанию сказать пару ласковых слов Ноли и заодно поведать ему то, что случилось с его головорезами. Я переборол себя и просто выключил радио. В машине оказалось еще два трупа, и мне пришлось их вытаскивать наружу. Затем мы собрали все оружие и все боеприпасы, найденные нами у людей Ноли и во второй автомашине, и загрузили все в теперь уже наш автомобиль. В перевернувшейся машине двое человек еще стонали, не приходя в сознание, и я прикончил их, перерезав каждому сонную артерию. Чтобы не мучились.