Миры Филипа Фармера. Том 5
Шрифт:
— Это произвол, — заявил Барри.
Несмотря на всю серьезность ситуации, Дункан усмехнулся. Клойды потому так возмущаются, что на самом-то деле не отвечают за субботу, а отдуваться приходится им.
— Можете жаловаться на нас, если хотите, — равнодушно сказала Уильямс. Она, без сомнения, привыкла к куда более сильным выражениям, имеющим прямое отношение к ее личности.
— Ну что, залезем в пятничные каменаторы? — преспокойно спросила Сник.
— Нет уж. Слишком рискованно.
— Вот и ладно, мне и не хотелось. Но как же мы, черт возьми, будем уворачиваться
Дункан изложил ей свой план. Она сказала:
— Это не менее рискованно, чем лезть в каменатор. Зато подраться можно будет, — улыбнулась она.
— Предпочел бы, чтобы до этого не дошло.
Длинная чернявая Уильямс и темнокожий, с окрашенной в огненный цвет бородой коротышка Себта тем временем приступили к работе. Себта со съемочной камерой ходил по пятам за Уильямс, которая диктовала свои наблюдения в портативный микрофон. Камера Себты заглядывала в нижние углы комнат, а Уильямс комментировала, насколько чисто или грязно в данной точке. Они обошли гостиную, заглядывая под мокахочную (моделируй, как хочешь) мебель.
— Ага! — воскликнула распластанная на полу Уильямс, извлекая из-под дивана грязный носок.
— Это не наше! — сказала Донна.
— А чье же?
— Откуда я знаю? Может, как раз этих воскресных поганцев!
Уильямс поместила носок в сумку для вещественных доказательств, висящую у нее на поясе. Затем инспекторы вместе с Клойдами вышли в коридор.
— Откройте ваш персональный шкаф, — распорядилась Уильямс.
К счастью, дверцы шкафа не были заперты. Иначе Клойды не сумели бы их открыть с помощью своих карточек, относившихся к другому дню.
Дункан и Сник ждали за полуоткрытой дверью каменаторской. Инспекторы могли потом направиться и в спальню, и на кухню, и сюда.
Заметив, что вещи на полках следует складывать аккуратнее, Уильямс проследовала в спальню, все остальные — за ней. Дункан с удовольствием отметил, что Клойды остались у порога, частично загораживая коридор от Уильямс и Себты. Потом Донна слегка прикрыла дверь, еще больше сузив поле зрения. Барри отчаянно жестикулировал, давая, как видно, понять Дункану и Сник, чтобы они уходили.
В критической ситуации Клойды вели себя хладнокровнее, чем Дункан полагал. Кто-то из них, а может, и оба, сообразили, что Дункан и Сник наблюдают за ними через стенной экран.
Дункан выключил экран, чтобы инспекторы не поняли, что за ними кто-то следил. Потом они со Сник, держась рядом, вышли в коридор и проскочили в гостиную. Там они спрятались за диваном, который стоял у стены, далеко и от двери гостиной, и от входа в квартиру. Дункану не хотелось выходить наружу и привлекать внимание соседей. С другой стороны, надо было перехватить Шербера и Тэн до того, как они явятся со своими покупками. Но, делая это, он обратит на себя еще больше внимания. Соседей может заинтересовать, почему это Тэн и Шербер не зашли домой занести покупки, а повернули прочь от своей квартиры.
— От каких, однако, мелочей все время зависит моя жизнь, — пробормотал он.
— Что? — не расслышала Сник.
— Ничего существенного.
Теперь
— Надеюсь, в спальне все в порядке? Куда теперь?
— Минимальный порядок соблюден, — разочарованно ответила Уильямс. На второй вопрос Донны она не ответила.
— Не вижу, куда они пошли, — сказала Сник, встала и направилась к правой стороне двери, прежде чем Дункан успел ее остановить.
Он встал с места, чтобы видеть ее. Она высунула голову за дверь и тут же вернулась к нему.
— Они в каменаторской.
— О черт! — В ответ на ее недоуменный взгляд он объяснил: — Я как-то об этом не подумал. Если они заметят, что в цилиндрах отсутствуют и жители вторника, и жители субботы, они что-то заподозрят. И, возможно, арестуют Клойдов.
— Я думала, ты давно уже это сообразил.
В этот момент входная дверь начала скользить вбок. Это происходило бесшумно, но более яркий свет и голоса на улице заставили Дункана выглянуть из-за дивана. Пришли Шербер и Тэн, она тянула за собой-складную двухколесную тележку, полную бумажных пакетов. Дункан вскочил, махая им одной рукой и приложив к губам палец другой. Сник тоже вышла из-за дивана, беззвучно шевеля губами и тыча пальцем в сторону коридора.
Тэн собралась что-то сказать и уже открыла свой накрашенный под зебру рот, но так и не издала ни звука. Дункан подошел к недоуменно глядящим хозяевам и сказал:
— Инспекция! Давайте тележку и уходите! Возвращайтесь не раньше чем через полчаса и позвоните сначала! А когда позвоните, не предъявляйте удостоверений!
Тэн и Шербер вышли, и Дункан завез тележку за диван. Сник, наблюдавшая за коридором, чтобы проверить, не видят ли их инспекторы из кухни, вернулась в укрытие. Входная дверь стала закрываться. У кого-то из ушедших хватило смекалки вставить в щель карточку и активировать голосом дверь, чтобы запереть ее снаружи.
Сидя на полу рядом со Сник и тележкой, Дункан сказал:
— Чуть было не влипли!
Сник не ответила — и так было ясно.
Еще пять минут ожидания, и тихие голоса из коридора стали громче. Клойды говорили во весь голос, чтобы Дункан и Сник слышали, где они есть. Они делали это, хотя и не знали, остались их гости в квартире или нет.
— Тея, — сказал Дункан, — доползи до стены и включи опять внутренний монитор. Наведи его на кухню и каменаторскую. И оставайся там, чтобы быстро выключить его и вернуться.
Картинка, которую Сник опустила голосом в самый низ стены, делилась на четыре кадра, так что нужная комната показывалась со всех четырех сторон. Инспекторы были в каменаторской. Несколько минут они проверяли плинтуса, потом перешли к каменаторам — возможно, смотрели, нет ли на них пыли, хотя субботние жильцы отвечали только за свои цилиндры.
Дункан с облегчением увидел, что Уильямс прошла мимо вторничных цилиндров, не посмотрев на них. Ее занимала только суббота, остальное ее не касалось. Она попросила Клойдов дать голосовые подписи под ее протоколом в знак того, что инспекция закончена.