Миры Филипа Фармера. Том 5
Шрифт:
— Да они просто свихнулись от предвкушения свободы! — сказала Сник. — Свободы, о которой они и не подозревали, пока радикалы не ткнули их в нее носом!
Троица с трудом пробивалась сквозь толпу к столику у стены. Кабтаб, похоже, слов Пантеи не услышал, зато Дункан оказался достаточно близко к ней, чтобы шепнуть:
— Ты говоришь, как ганк.
— Нет. Я всего лишь рациональна. Разве это делает меня похожей на органика?
— Похоже, мы заняли последний свободный столик, — сказал Кабтаб, когда они сели.
Дункан взглянул на стенной экран:
— Еще двадцать минут.
Падре наклонился к Дункану и прошептал, почти касаясь губами его уха:
— Ты думаешь, она придет? Это чертовски
— Это самое лучшее место, — ответил Дункан. — Кто, к дьяволу, сможет нас подслушать?
Взмокшая и усталая официантка подошла к ним только через десять минут: «Простите, ребята, но сегодня здесь полный бедлам и бардак».
Сник заказала лайм, Кабтаб — пиво, а Дункан — бурбон. Официантка исчезла в ревущем водовороте толпы. Снова она появилась минут через десять, еще больше похожая на выжатый лимон. Она с усилием пробивалась к ним сквозь толпу и уже почти достигла своей цели, как вдруг споткнулась и рухнула вместе с подносом на их столик, обрызгав Сник и Кабтаба коньячно-пивным коктейлем. Что-то проворчав, она подняла поднос и вдруг неожиданно развернулась и со звоном обрушила его на голову мужчины, стоявшего позади. В качестве протеста и в доказательство своей невиновности мужчина размахнулся и ударил ее под ложечку. Кабтаб, взревев, вскочил со стула и обрушился на мужчину. В то же время на официантку, которая стояла на четвереньках, пытаясь отдышаться, с визгом налетела какая-то женщина.
После этого Дункан уже не пытался разобраться в происходящем — вся таверна словно взорвалась: мелькающие кулаки и ноги, оскаленные лица, боевые кличи и вопли о помощи. Дункан, как человек разумный и сообразительный (таких в таверне, впрочем, было немного), упал на четвереньки и пополз к стене. Достигнув ее, он опрокинул стол и прикрылся им, как щитом. Он предполагал, что Сник последует за ним. Но ее рядом не оказалось. Тогда он выглянул из-за края стола и был потрясен, увидев ее в самой гуще схватки: как раз в этот момент она резким ударом ребром ладони по шее отключила своего противника и занялась женщиной, запрыгнувшей ей на спину Мужчина немного покачался и свалился на стол Дункана, прижав его к стене и лишив обзора. За те несколько секунд, пока Дункан отпихивал тело и стол, оба его компаньона уже исчезли из поля зрения, лишь откуда-то издалека, перекрывая шум и грохот, слышался громоподобный глас падре, сыплющего ругательствами и оплеухами.
«А что бы делал в подобной ситуации Генрих Пятый? — вдруг подумал Дункан. — Наверное, он решился бы на отчаянную вылазку и заработал бы пару фингалов, разбитый нос, выбитые зубы, сотрясение мозга, отбитые почки и вывих позвоночника. А что бы делал Фальстаф? Он бы остался под прикрытием стола и обосновал бы свое малодушие как осмотрительность».
Дункан выбрал компромисс: он отпихнул стол и, тесно прижимаясь к стене, пополз к выходу. Если Сник и Кабтаб еще хоть что-то соображают, они тоже станут пробиваться наружу, потому что здесь очень скоро должна появиться свора органиков, вооруженных электропогонялками и парализующим туманом. Сначала они арестуют всех, кого найдут поблизости, а затем, чтобы отделить козлищ от агнцев, применят туман правды. И несмотря на то что закон требовал при допросах ограничиваться вопросами, связанными только с теми обстоятельствами и событиями, которые ставились в вину подозреваемому, органики нередко выходили за эти рамки. Но даже если все законы будут соблюдаться, Сник и Кабтаб, вдохнув туман правды, назовут свои подлинные имена, проверить их в банке данных — минутное дело. А дальше ниточка потянется и к Дункану.
«Проклятые идиоты! Так засветиться!» — прошептал он и тут же прикусил язык: свалившаяся на него женщина крепко
— От меня не уйдешь! — заорал вдруг над ухом какой-то тип и набросился на него с кулаками. Дункан ухватил его за лодыжки и как следует дернул, а когда тип опрокинулся, добавил ему ударом в пах. Тип взбрыкнул ногами и весьма ощутимо задел Дункана по зубам. Настолько ощутимо, что Дункан несколько секунд пытался сообразить, где он находится и кто он такой вообще. Наконец в голове прояснилось настолько, что он смог продолжить свою выползку. Со всех сторон уже неслись резкие свистки ганков. Явились — не запылились!
Дункан вскочил на ноги, отшвырнул с дороги двух сцепившихся, ревущих от боли и ярости парней и, низко нагнув голову, свалился, вскочил и, тяжело дыша и обливаясь кровью, побежал через площадь в ближайший магазинчик, на дверях которого была надпись: «Ибрагим Изимов. Сладости и легальные наркотики». Влетев в магазин, он огляделся: кроме него здесь находился только один человек — владелец или приказчик — высокий полный мужчина средних лет с холеными пурпурными баками [17] .
17
Описание этого персонажа — явная пародия на Айзека Азимова.
— Что за чертовщина там снаружи? — спросил он.
— Пьяная драка, — ответил Дункан. — Здесь есть черный ход?
— Конечно. Даже несколько. Минутку, я запру двери и провожу вас.
«Еще один Фальстаф, — подумал Дункан. — Он явно не горит желанием оставаться там, где ганки начали облаву — еще, чего доброго, заберут в свидетели».
— Изимов — это вы? — спросил Дункан.
— Да. А вы — Бивульф.
— Господи! — воскликнул Дункан. — Так вы — один из тех, с кем мы должны были встретиться?
— Не совсем так. Я лишь уполномочен передать вам инструкции свыше. Идемте.
— Но мои помощники все еще там! И если их арестуют…
Он подошел к дверям и оглядел площадь. По ней уже бежали, свистя изо всех сил, мужчины и женщины в зеленом. Их было только пятеро. Пока. Скоро их здесь станет намного больше. В ту же секунду он увидел Кабтаба — тот, волоча Сник на буксире, пытался протиснуться в дверной проем. Наконец ему это удалось, и его тело левиафана как пробка вылетело на середину площади, попутно сбив с ног женщину-органика. Следующего ганка — здоровенного мужчину — священник убрал с дороги мощным ударом кулака и с победным ревом устремился вперед. В это время Сник, отцепившаяся от него, но все еще влекомая силой инерции, пролетела полплощади и свалилась, как сноп. Навстречу им устремился еще один органик — высокая, крепко сбитая женщина. В руках она держала баллончик с паралитическим туманом и метила прямо в лицо Кабтабу. Он попытался выбить баллон, но женщина так крепко в него вцепилась, что пришлось расслабить хватку ударом кулака в челюсть. От остальных двух ганков падре отделял естественный барьер из высыпавших на улицу участников драки. Но со всех сторон уже сбегались, создавая оцепление, новые и новые зеленые мундиры.
За это время Изимов выключил везде свет и уже ждал Дункана, придерживающего двери, пока Кабтаб и Сник не оказались в магазине. Тогда Изимов закрыл дверь, но не запер ее, так как не имел на это права: магазин был частным, а не государственным владением.
— Ради Бога, скорее! Уходим! — сказал Изимов и исчез в задней комнате.
В полумраке Дункан мог разглядеть разбитые и исцарапанные лица Кабтаба и Сник.
— Втравил ты нас в заваруху, — сказал он Кабтабу.
— Да черт с ним! Зато повеселились! — ответил падре.