Миры Харлана Эллисона. Том 0. Волны в Рио
Шрифт:
Эллисону одиннадцать раз присуждалась премия журнала Локус (9 раз за рассказы и два раза за составление антологий). Он единственный, кто получил три раза премию «Писательской Гильдии Америки» за выдающиеся сценарии к телевизионным фильмам — первый раз в 1964 году за упомянутый выше «Город на краю вечности» и в 1973 году за «Феникс без пепла» (с последним сценарием связано много недоразумений: продюсеры телевидения так сильно изменили предложенный Эллисоном вариант, что он отказался его подписать и настоял на том, чтобы вместо его фамилии поставили псевдоним. Премию ему присудили за первоначальный, опубликованный в печати, вариант). X. Эллисон получал и другие премии.
В 1990 году ему вручают премию Брэма Стокера за сборник эссе «Харлан Эллисон отмечает». Этот сборник выдвинут на Всемирную Премию Фэнтези. Включенные в него материалы (заметки на разные темы) на протяжении многих лет публиковались в «Фентези энд Сайнс Фикшн», где Эллисон ведет постоянную рубрику. В том же журнале регулярно появляются его «критико-саркастические» разборы новинок, вызывающие немалый резонанс.
Об уважении к Эллисону говорит хотя бы то, что июльский номер авторского журнала «Фентези энд Сайс Фикшн» за 1977 год целиком посвящен его творчеству. Случай не уникальный, но достаточно редкий.
При всем разнообразии интересов Эллисона (по некоторым данным, у него было более 800 публикаций) главным остается научная фантастика. Он писал «Единственным видом художественной литературы (не считая обязательного чтения), которую читали студенты, молодые борцы за справедливость, диссиденты, все другие, занимающие активную позицию, является научная фантастика. И все упомянутые выше читают ее в больших количествах. Они действительно озабочены, они действительно хотят знать. Так что научная фантастика говорит что-то молодежи, тем, кто заинтересован миром, в котором они живут, миром, не созревшим для них».
Рассказы Эллисона чрезвычайно разнообразны по тематике (тут и «корабль со сменой поколений», и «киборги», и «невидимки», и «взаимоотношение человека с машиной», и многое, многое другое), но самая характерная черта его творчества — пренебрежение всяческими табу и стремление писать на «запретные темы». Он один из первых «ввел» в фантастику секс, причем в самых разных формах (до возможности сексуальных взаимоотношений между человеком и машиной). Его цикл рассказов на религиозную тему — начатый рассказом «Смерть-птица» (давшим, в дальнейшем название сборнику, включавшему весь цикл) написан с точки зрения…Сатаны. Причем «герой» доказывает, что оболган, обманут и что именно он на самом деле (а не «победитель») является истинным другом людей. В самом, пожалуй, знаменитом рассказе Эллисона «Мальчик с собакой», рисующим послеатомный мир, где на поверхности Земли живут одичавшие, злобные остатки человечества, «Мальчик», друживший с собакой (между ними устанавливается что-то вроде телепатической связи) встречает девушку из «подземного» мира (там сохранили и пытаются распространить цивилизацию), и несмотря на возникшую любовь, убивает ее, когда его собака оказывается голодная, а мяса нет. В рассказе «Кроатоан» (название основано на легенде о заброшенном поселении) герой спускается в канализацию Нью-Йорка и обнаруживает там колонию новорожденных, которые уцелели, и дружат с крокодилами, также поселившимися в канализации. Герой оказывается единственным взрослым в этом «мире». И они зовут его отцом.
Такого рода рассказы, разумеется, вызывают самые разные чувства у читателей и критиков. Но и в «обычных» произведениях Эллиссон остается оригинален и интересен. Стоит отметить, что ему удаются именно короткие произведения. Его научно-фантастические романы (немногочисленные) не заслужили высокой оценки. В списки лучших романов произведения Эллисона
Не нужно, однако, думать, что Эллисон «сторонился» своих коллег. Напротив, он в центре многих движений — он явился одним из инициаторов знаменитой «новой волны» в фантастике. Ему принадлежит совершенно уникальный сборник «Партнеры по чуду» (1971), содержащий 12 рассказов, каждый из которых написан Эллисоном в сотрудничестве с одним из «корифеев» научной фантастики (среди них Шекли, Ван Вогт, Старджон, Зилазни).
Эллисон также известен как составитель антологий. Составленная им из оригинальных произведений антология «Опасные видения» (1967) буквально вызвала фурор. В нее Эллисон включил вещи, которые, в то время, не могли быть нигде опубликованы из-за своих сюжетов, стиля или слишком откровенного языка. Через несколько лет он выпустил вторую антологию того же типа «Снова опасные видения» (1972). Обещана и третья антология того же типа, но этот проект пока не реализован.
Эллисон считается выдающимся стилистом и несмотря на свои эскапады (а, может быть, и благодаря им) пользуется большим авторитетом и влиянием в среде научных фантастов. Его произведения постоянно переиздаются и включаются в антологии. В последние годы он стал писать меньше.
В целом его творчество сильно повлияло на всю научную фантастику и заслуживает большого внимания.
Страна чудес Эллисона
Вечные проблемы
Единственое название, которое я мог бы подобрать этому, было "Тварь", но в нем крылся миллион значений.
Это росло на участке Да Кампо и неотрывно наблюдало за мной.
– Как ваш сад, Джон?
– раздался позади меня голос Да Кампо.
Я отвернулся, чтобы он не увидел мое испуганное, ставшее белым, как мел, лицо.
– Гм... Отлично, просто превосходно. Понимаете, я ищу бейсбольный мяч Джимми. Он залетел куда-то сюда.
– Я попытался рассмеяться, но смех застрял в горле.
– Боюсь, парень стал слишком силен для своего старика. Последние дни я не в форме.
Я сделал вид, что ищу мяч, стараясь не встречаться взглядом с Да Кампо. У него были беспокойные глаза стального цвета. Он вложил мне в руку тяжелый мяч.
– Этот?
– Что?.. Ах, да! Пойду отнесу мальчишке. Увидимся позже. Я... ну... мы... Надеюсь, мы встретимся с Культурном Центре, не так ли?
– А вы сомневаетесь, Джон?
– Сомневаюсь? Гм... В чем именно?
Я не стал ожидать продолжения разговора, но, боюсь, удалился слишком поспешно, так как сломал несколько его рододентронов.
Вернувшись на свой участок, я сделал то, чего не имел возможности сделать раньше: вытер лоб носовым платком. Хорошим платком с монограммой, который ношу в заднем кармане, а не тем, что в переднем - им я пользуюсь для повседневных нужд. Этим же платком я протираю только очки. Это может показать вам, насколько я был взвинчен.
Платок вернулся на место мокрым.
– Эй, па!
Я подпрыгнул фута на четыре, но к тому времени, когда опустился на землю, уже сообразил, что рядом стоит мой сын жимми, а не Кларк Да Кампо.