Миры и параллели

Эгди (сокращенное имя от Эаробигда) родилась на звездолёте и не знала другого мира, другой жизни. Своё существование она воспринимала естественным, само собой разумеющимся. Компания шумных и самодостаточных подростков во главе с Эгди, была 20 поколением рожденных на звездолете. С друзьями они исследовали самые отдаленные уголки их общего дома, однажды убежав из зоны обучения вышли без разрешения взрослых в открытый космос. Такое могло прийти в голову только Эгди, но после крутых разборок родителей между собой

Звездолет двигался вдали от опасных космических объектов, никто не хотел рисковать их единственным домом. Эгди прекрасно знала историю полета и часто с друзьями обсуждала, что было бы, если бы они остались на своей родной планете обитания – Марфулаксе. Но планета погибла от природного катаклизма, в зоне обучения они часто смотрели голографическое кино «Гибель Марфулаксы». Эгди, изображая из себя исследователя – путешественника, забиралась на склоны вулканов, заглядывая в раскаленное жерло, друзья уступали ей первенство во всем, довольствуясь тем, что тонули в раскаленной лаве, задыхались от дыма и пепла, а Эгди спускалась к ним на быстролёте и спасала всех до единого. Отваге Эгди не было предела, её деятельная натура требовала беспрерывного действия.

Родители Эгди только вздыхали, когда их отвлекали от космических наблюдений и размышлений, рассказывая очередную проделку дочери.

– Эгдиша, ты зачем отправила сегодня Еровира в космос без страховки? – строго спросил отец. – Ты ведь знаешь, что без страховки выход в космос запрещен?

– Знаю, что запрещен, но…теперь мы знаем, что даже без страховки далеко не улетишь от звездолета, так как он создаёт…, – девочка поискала подходящее слово, но отец опередил, – притяжение. – Молодец, Эгдиша, но вокруг нас много опасностей, о которых мы не знаем и выход за пределы звездолета без необходимости – недопустим.

Эгди подняла на отца невинные глаза и тот растаял, но вида не подал, в душе он очень гордился дочерью и её неординарным мышлением.

– Мать, скажи и ты, хоть, что – нибудь.

– Эгдиша, ты можешь сама летать сколько угодно, но друзей не подставляй.

– А как же я одна? Мне не обойтись без их помощи, – думала Эгди, согласно кивая головой.

– В следующий раз ты сначала подумай о последствиях, а потом делай, хорошо? – не дождавшись ответа родители вышли из каюты.

– Эгди, ты одна? – просунул голову в дверь Еровир, осмотревшись он махнул рукой и в каюту шумной толпой ввалились друзья.

– Ну, что сильно ругались? – поинтересовалась Орашени, подруга Эгди, вскакивая на аэрогироскутер и медленно поднимаясь вверх.

– Как всегда, – громко сказала Эгди, цепляясь руками за аэрогироскутер и повисая в воздухе, волосы её разметались по плечам щеки горели.

– Айда, за мной, – крикнула Эгди, она спрыгнула на пол и выскочила из каюты, захватив робота они всей группой устремились на третий уровень, где находись некоторые представители марфулаксанской флоры.

– Я сегодня катаюсь на Лексе, – крикнула Эгди, взбираясь на спину огромной прямоходящей птицы.

– А я на Мриле, – кричал Еровир.

Друзья седлали других птиц, те квохтали, но подчинялись, одомашненные много лет назад, они привыкли к детям. И вот уже птицы летают друг за другом по коридорам третьего уровня звездолета, сталкиваясь грудью норовят скинуть седока. Дикие вопли детей и квохтанье птиц, все смешалось в этой свистопляске.

– Вы что, птиц загоните, – крикнул отец Орашенки, – а ну, быстро слезайте.

Птицы остановились и громко заклекотали, им тоже нравилось летать.

– Ну, ну, хватит на сегодня, – отец Орашенки останавливал птиц и загонял их в вольер. – Покатались, а теперь за работу. Он выдал всем скребки, чесалки, мойки, подметалки, царапульки.

– Любишь кататься, люби и саночки возить, – сказал он странную фразу, наблюдая за вознёй подростков, которые мыли и чистили птиц.

– Что такое саночки? – тотчас прицепилась к незнакомому слову Эгди.

– Не знаю, Эгди, просто в памяти всплыло, – оправдывался мужчина.

– Папа, ты все знаешь, расскажи, чтобы и мы знали, – стала упрашивать отца Орашени.

– Спросите у нашей Марфулаксы, она не только расскажет, что это такое, но и покажет видео.

– Папа, у нас нет доступа к информационно – контролирующей системе, если только с тобой.

Отец Орашени задумался, навряд ли его поступок одобрит население звездолета, ведь знания Марфулаксы в уме Эгди могут стать разрушительными.

– Нет, нет и не проси, – отец Орашени наотрез отказался, он выгнал всех ребят с уровня, сказав, что птицам нужен отдых.

Однако слова о санях запали в душу Эгди, и она стала придумывать как пробраться в зал «Памяти и контроля» к Марфулаксе, ведь она знает все. Друзья шумной ватагой спустились на второй уровень и ввалились в столовую, где работала мама Еровира и естественно она накормит их всех без очереди.

– Мама, – громко закричал Еровир, влетая в столовую, – мы здесь и хотим есть!

– Рассаживайтесь и не шумите, вас слышно за версту, – улыбаясь проговорила мама, задавая роботам программу приготовления еды.

– А что такое верста? – спросила Эгди, – сегодня все говорят загадками.

– Не знаю, но это слово из памяти, – ответила женщина, а первые роботы уже раздавали пищу, быстро катаясь между столиками.

– Точно, сегодня мы проникнем в зал «Памяти и контроля» к Марфулаксе, – подумала Эгди, – и все у неё узнаем, – она заговорщицки затихла, переглядываясь с друзьями, было понятно, что девочка уже что – то задумала. Мама Еровира заметила эти взгляды и сразу сообщила в Центр управления о том, что Эгди находится в зоне выдумки, и чтобы все были настороже.

На звездолете были включены все точки и зоны видения, так что из поля зрения не исчезнет никто. Системой контроля занимались роботизированные системы (РС от 1 до 5 уровня), замаскированные под витые зеленые растения.

Но все эти системы слежения юная Эгди с друзьями научились обманывать так, что никто не мог догадаться, где подростки и что они делают. Вот и сейчас все работающие видеокамеры – растения на звездолете еле заметно светились, собирая информацию, которая сначала поступала в единый центр на обработку, а потом на Марфулаксу.