Миры Клиффорда Саймака. Книга 18
Шрифт:
— Если я смогу, — тихо сказал Фрост, — я помогу. Но, поймите, я не могу рисковать. Именно теперь риск для меня невозможен.
— Этого вполне достаточно, — ожила Энн.
— Но я ничего не обещаю.
— Как я могу рассчитывать на это?! Вы просто сделаете, что сможете.
Напрасно, подумал Фрост. Он не имел права предлагать помощь, не его это дело. Да и как он мог обещать, зная, что ничего предпринять не сможет.
Но жалкая комнатенка показалась ему вдруг теплее и светлее. Возникло ощущение жизни, неведомое ранее. И сделала это сидящая в кресле женщина — но скоро она уйдет, теплота и свет рассеются, память затухнет, и комната вновь станет жалкой и постылой, как прежде.
— Мисс Харрисон, — спросил он внезапно. — Мог бы я пригласить вас куда-нибудь пообедать?
Она улыбнулась и покачала головой.
— Простите, — смутился Фрост, — я только…
— Вы не поняли, — остановила его Энн. — Не могу допустить, чтобы вы тратились на меня. Но, если у вас есть продукты, я могу приготовить…
Глава 13
Нестор Белтон захлопнул книгу и оттолкнул ее от себя. Зевнул, потер кулаками глаза.
Завтра экзамен, хорошо бы выспаться, но еще столько надо повторить, просмотреть хотя бы.
Такой экзамен раз в жизни бывает. В Школу консультантов поступят лучшие, а он с детства мечтал стать именно консультантом. Выбор оказался верным — сколько разговоров вокруг, что бессмертие вот-вот станет реальностью, что кто-то в Нетленном Центре сумел решить задачу, и дело лишь за технической реализацией.
А тогда начнутся оживления, и настанет черед консультантов. Долгие годы они находились в резерве, ждали этого часа, а многие так и не дождались, и теперь, как все прочие, ожидают в подвалах воскрешения.
Консультанты и специалисты по воскрешению — вот две группы людей, которые годами оставались сторонними наблюдателями. Эти группы обучались на средства Нетленного Центра, им, по сути, всю жизнь платили жалованье ни за что, их час еще не пробил.
Но они были готовы вступить в дело в любой момент Наготове были и тысячи пустующих домов, и гигантские, забитые продуктами магазины, и мощные конверторы — все ожидало Дня Воскрешения.
Да, Нетленный Центр повел дело так, восторженно подумал Белтон, как его мог повести лишь коллектив единомышленников, людей увлеченных и бескорыстных. Почти двести лет Центр оберегал умерших, был ангелом-хранителем надежды человечества, архитектором грядущей жизни.
Он встал из-за стола и подошел к единственному в его студенческом закутке окну. Полная чуть скрытая облаками луна слабо освещала двор общежития. А дальше, к северо-западу, высилась громада Нетленного Центра.
Как здорово, в тысячный раз восхитился Белтон, что окно выходит на Центр! Один его вид вдохновляет, взглянешь на него — и словно получил благословение. Увидишь его — вспомнишь и ради чего учишься, и о триумфе, который через миллион лет (хотя некоторые говорят, что позже) увенчает человечество, медленно выползающее из трясины повседневной бессмысленности.
— Вечная жизнь… — прошептал Нестор Белтон. Не надо умирать, не надо стареть. Есть время для развития интеллекта, есть время обрести знания, необходимые для полного раскрытия человеческих возможностей. Копиться будет мудрость, а не годы. Будет время на все, что только можно вообразить. Сочинять великую музыку, писать грандиозные книги, создавать картины — такие, о которых художники всех времен могли только мечтать. Будет время на межзвездные перелеты, человек доберется до тайн атома и космоса, станет свидетелем разрушения высочайших гор и прихода на их место других. Он увидит, как мелеют реки и как образуются новые, а когда через десять миллиардов лет огненная смерть настигнет солнечную систему — уйдет в глубины пространства.
Нестор обхватил впалую грудь худыми руками.
— Вот заживем! — воскликнул он. И с ужасом вспомнил о прежних временах, когда люди умирали, даже не догадываясь о возможности новой жизни, и согревал их лишь слабый и неверный огонек средневековой веры.
Все эти несчастные ушли без уверенности, что смерть их — лишь временна: невзирая на всю свою веру, они страшились смерти и загоняли мысль о ней в самые потаенные уголки сознания, потому что мысли о небытие невыносимо ужасны.
Порыв ветра прошелся по карнизам, бесплотные тени пересекли двор, а на фоне черного неба смутно белел Нетленный Центр. Скоро рассвет, подумал Белтон. Да, конечно, уже поднимается заря — так, верно, часто казалось людям, сутками напролет работающим в Нетленном Центре. Но когда до завершения рукой подать — внезапное препятствие, неожиданная неудача Но теперь, судя по просачивающимся сведениям, близится настоящий рассвет, скоро человек достигнет своей цели, и путь его будет пройден до конца.
И он, Нестор Белтон, рассчитывает принять в этом участие. Он и остальные консультанты станут помогать вернувшимся в мир людям безболезненно включиться в современную культуру.
Но выполнить такую работу способен лишь человек, специально обученный — психолог, назубок знающий историю двух последних веков.
Впереди шесть долгих лет учебы — если завтра он получит отличную оценку.
Он еще раз взглянул на белеющее здание Центра и вновь склонился над книгой.
Глава 14
Свечи на обеденном столе почти догорели, их запах, смешанный с ароматом роз, заполнил убогую комнату — впрочем, уже не столь убогую, как прежде.
Свечи и розы создали непривычную обстановку чуточку экстравагантную. Фрост решил не жалеть денег — впервые он ел не в одиночестве, и этот вечер был самым приятным в его жизни.
Энн Харрисон больше не возвращалась к делу Чэпмэна, им хватало тем для разговора: европейская художественная выставка в Метрополитен-музее (как оказалось, оба посетили ее в прошлый уик-энд); новый исторический бестселлер, посвященный героическим дням зарождения космонавтики; вызывающее поведение уличных регулировщиков. Сошлись, что деньги следует вкладывать в вещи, а не в акции Нетленного Центра.