Миры Клиффорда Саймака. Книга 6
Шрифт:
Я отставил свой стакан и подсел к ней на диван. Мы сидели рядком, в обнимку и еще долго оставались так, похожие на пару глупых детей, вдруг обнаруживших, что они любят друг друга.
Я был благодарен ей за услышанное и подумал, что мог бы и сам сказать ей то же самое, но у меня не находилось слов, чтобы связно изложить, что я чувствую. И все же я сказал ей то, что у меня было на сердце.
— Я люблю тебя, Райла. Наверное, я полюбил тебя в тот самый день, когда увидел впервые!
На следующий день сразу после полудня заявился Кортни за рулем одолженного ему Беном автомобиля. Рядом с ним восседал сенатор Эйбел Фримор.
— Я доставил сенатора в ваши руки, — произнес Кортни. —
— Ни в коем случае, — подал голос гость. — Как человек со здравым смыслом, я предпочитаю от этой публики держаться как можно дальше!
Он был немного тщедушен для человека, имеющего лицо истинного фермера, красновато-обветренное под редеющей белой шевелюрой. Он стоял рядом с машиной, внимательно разглядывая окружающий ландшафт.
— Так вот она, Мастодония, — констатировал он. — Кортни мне обрисовал ее. Так когда же вы начнете делить ее на участки?
— Мы вовсе не собираемся этого делать, — ответила Райла, — ибо не считаем ее своей собственностью.
— Я должен вам сообщить, — произнес Кортни, — что «Сафари» прибудет завтра. Бен передал мне, что туннели готовы. Рад, что вы с этим справились.
— И без особого напряжения, — ответил я.
— Мне бы хотелось побыть здесь у вас и засвидетельствовать отправку первой партии на сафари. Сенатор тоже выразил такое желание. У вас найдется место, чтобы оставить нас переночевать?
— У нас есть, кроме нашей спальни, еще две, — ответила Райла, — и мы будем вам рады. Но одному из вас придется разделить комнату с Баузером.
— А как, по-вашему, я имею шанс отправиться с ними? — спросил сенатор. — Только, чтобы окинуть все взглядом. Быстрый обзор местности, и я сразу же возвращаюсь…
— Это может решить только фирма «Сафари», — ответил я. — Вы должны будете обговорить это с руководителем одной из групп.
Сенатор посмотрел на Кортни.
— А вы как на это смотрите? Если они позволят, вы пойдете туда?
— Не знаю, — ответил Кортни. — Я видел фильм. Там весьма кровожадные твари. Мне следует это обдумать…
Сенатор обошел дом, внимательно изучая его окрестности, затем устремился к дворовому столу. Райла принесла кофе. Он, усаживаясь, принял из ее рук чашку.
— Благодарю вас, дорогая, — произнес он. — Я, старый парень с фермы, получаю эту чашку в награды за труды…
Мы уселись тоже, и Райла налила кофе и нам.
— Я полагаю, — заявил Фримор, — что мог бы немедленно приступить к изложению сути вопроса. Это не предложение и ничего слишком тяжеловесного я не подразумеваю. Ничего, что следовало бы улаживать с сенатом или правительством. Это всего лишь несколько вопросов, неотступно одолевающих мой мозг… — Сенатор пролил несколько капель кофе на стол и вытер их растопыренной ладонью, немного отвлекшись на эту процедуру. — Я боюсь, — сказал он, — как бы вы не посчитали меня старым глупцом, бросающимся в атаку на тени. И все же есть проблемы, которые приносят мне много бессонных ночей. Из них особенно важны две. И как бы мне представить их вам в наиболее ясном свете, чтобы вы не сочли их вздорными?
Он сделал паузу, как бы взвешивая аргументы. Но я был уверен, что никакой надобности во взвешивании у него не было. Это был всего-навсего риторический трюк. Слишком часто и в течение слишком многих лет он ораторствовал в сенате!
— Если подойти просто, — продолжал он, — у нас имеются две заброшенные проблемы: это положение сельского хозяйства в мире и наличие огромных масс обнищавшего населения, значительная часть которых проживает в нашей собственной стране. Они неудачники, их не используют, и они пребывают на самом дне социальной среды.
Мы, разумеется, способны произвести столько пищи, чтобы накормить население всей Земли. Но когда люди голодают, уже встает проблема не поставок, а распределения в чистом виде. И я боюсь, что недалек и тот день, когда даже возможность поставок продовольствия тоже начнет иссякать. Метеорологи говорят нам, и, скажу вам, весьма убедительно, что, по крайней мере, все северное полушарие, если не весь мир, вступает в цикл более холодной и засушливой погоды. Последние шестьдесят лет мы имели самые благоприятные за несколько столетий погодные условия, но уже сейчас тенденция к ухудшению явно ощущается. На огромных площадях посевов выпадает гораздо меньше осадков и становится все холоднее. Если это похолодание будет продолжаться, то времени на созревание урожая может не хватить. А это означает, что продовольствия станет меньше. И, сократись оно хотя бы на десять процентов в течение нескольких лет, сразу возникнут области, обреченные на массовый голод. За последние шестьдесят лет беспримерного улучшения погоды мир достиг больших социальных и экономических успехов. Но и население мира тоже росло. На снижение этого роста нет никаких особых надежд. Вот и выходит, что всего несколько избранных областей экономического бума вынуждены будут облегчать участь все нищающего человечества.
Вы понимаете, конечно, к чему я клоню. Ваш разум опережает мои слова. Моя концепция поначалу может вызвать негативную реакцию, но открытая вами возможность перемещений во времени позволит осваивать обширные сельскохозяйственные регионы, которые будут с лихвой компенсировать падение производства продовольствия, о котором я говорил. То падение, что связано с ухудшением метеорологических факторов Земли.
Это лишь одна из проблем. Вы помните, я сказал, что их две. Другая заключается в том, что часть нашего населения в течение всей своей жизни терпит нужду. Огромные массы таких несчастных скапливаются в гетто больших городов, да и во множестве мест в сельскохозяйственных районах. Это — не считая отдельных людей, которым попросту не везет и которых тоже немало везде. Мне представляется, что всех этих людей можно было бы с помощью вашего открытия переместить в прошлое, где они нашли бы возможность поправить свое положение. И, насколько я могу судить, они явились бы новым поколением пионеров, осваивающих новые земли, которые стали бы их собственностью. Это земли с нетронутыми природными богатствами, и там они смогли бы жить гораздо лучше. Я с прискорбием должен признать, что далеко не все из них смогут стать пристойными пионерами. Их бедность и приниженность, их отрицательное отношение к обществу, их повышенная жалость к самим себе могут воспрепятствовать им и не дать встать на собственные ноги. И весьма возможно, что эти люди не сделаются лучше, чем сейчас…
— Хотя, по крайней мере, — вставил я, — вы сможете от них избавиться…
Сенатор бросил на меня негодующий взгляд.
— Молодой человек, — произнес он. — Это несправедливый и даже недостойный выпад с вашей стороны!
Кортни вмешался:
— На словах то, что вы сказали, выглядит значительно проще, чем окажется на деле. Потребуются очень большие вложения. Вы же не сможете просто засунуть этих людей в какое-нибудь другое время и объявить им, что оно, мол, ваше! И правительство, и общество обязаны будут взять на себя ответственность за них. Им должны будут обеспечиваться приличные стартовые условия. И я предполагаю, что многие из них вовсе не захотят никуда перемещаться, попросту откажутся от этого. Конечно, какие-то преимущества эта идея дать может. Вы уменьшите расходы на пособия бедным, хотя подозреваю, что на реализацию вашей идеи денег понадобится еще больше. Но, как бы там ни было, вы не сможете сильно сэкономить на социальных расходах просто так, отправив людей в унылое дикое пространство и объявив им, что умываете руки!