Миры под форштевнем. Операция "Цунами"
Шрифт:
Девочку определили в детдом. И здесь ей повезло - директор и воспитатели возможно и не были ангелами, но они были настоящими людьми. Да, было бедно и не очень разносольно. Но дети были сыты и одеты, и самое главное - присмотрены. Мила по выходу из детдома смогла поступить на очный МАИ. Мозгов в очень ясной голове и сил в юном теле хватало, чтобы и отлично учиться, и подрабатывать.
Одновременно оказалось, что один из воспитателей детдома - бывший мошенник, еще в СССР намотавший на высшую меру социальной защиты. Потому уже немолодой фармазон поменял имя, фамилию и спрятался там, где его никто и не подумал искать - воспитателем в детдоме. И уж так вышло, что его это оказалось
При этом немалую часть своего дохода она передавала своему учителю, который стал директором детдома. А большую часть оставшегося пустила на месть. Месть - блюдо, которое едят холодным. И заказанные ей убийцы отца, а так же люди из верхушки тейпа, напавшего на караван беженцев, умерли в полном неведении, кто и за что их заказал. Точно так же не могли понять этого и члены чеченской диаспоры. Война и кровь ушли далеко назад, десятилетия прошли. И вспомнить все оказалось непросто.
Но вспомнили. И начали искать. Потому Мила решила еще разок рискнуть, напоследок развести глупых капиталистов, решивших купить сразу флотилию великолепных трехмачтовых стаксельных шхун, и несколько плавдоков, после чего потеряться где-нибудь на просторах мира. Благо, что их представитель, то есть я, показался ей молодым и не очень умным богатеньким бездельником.
– Мда... это что, я так со стороны выгляжу?
– Должен сказать, что меня это определение весьма удивило.
– А ты на себя со стороны смотрел? Нигде не работаешь, ничего не делаешь. Денег не считаешь вообще. Такое впечатление, что ты о них даже не задумываешься. Частные самолеты, которые сложно отследить, частные яхты, свой остров.
– По перечислению всего этого моя челюсть отвисала все ниже и ниже, а голос Милы становился все менее уверенным.
– А что, не так?
– Вергилий, кем ты меня изобразил?
– Наконец, под смешки Линь Йен, я немного пришел в себя, и поинтересовался у одержимого.
– А кем мне тебя, хозяин, изображать надо было? Ты здесь, в этом мире, короткими тайными набегами появляешься. За исключением проводок официальных конвоев, разумеется. Вот и пришлось создавать легенду. А когда я заметил, что эта особа тобой заинтересовалась, чуть ее приукрасил.
– Такое впечатление, что Вергилий обиженно отвернулся.
– Ладно. Понятно. И про тебя понятно, Мила. На частных кораблях исчезнуть и всплыть совершенно в неизвестном месте, а то и на своей яхточке лет несколько прожить, не оставляя следов, для тебя самое то. Годится. Более того, я согласен провести тебя в наш мир...
– Спасибо, благодетель ты мой и спаситель! Вечной рабой тебе буду за это!
– Вот здесь Мила хотела явно съехидничать, но не вышло.
Точнее, вышло. Клятва вышла, которую здешние, древние боги подтвердили, юмористы языческие. Меня аж тряхнула отдача от этой клятвы, за окном шарахнула молния, влепив при этом в совершенно неповинный телеграфный столб. И это при совершенно ясном и звездном небе. Раскат грома и ударная волна чуть не выбили из пластиковых окон стеклопакеты.
Линь Йен тоже почуяла, что дело непростое, сидит перепуганная с вытаращенными глазами,
И Мила чего-то схватилась за горло, и вытянулась в струнку.
– Мила, ты вроде как аферистка. Знаешь силу слова. Знаешь, что " сначале было слово...". И так бросаешься этими самыми словами. Поздравляю тебя красавица, ты моя раба вечная, спасибо за подарочек. Вот не было у бабы хлопот, так купила порося. Ну, для чего мне ты нужна?
– Я второй раз за этот вечер разозлился, и было с чего. Не могу я клятву Милы перебить, силенок не хватит. И ни дед-Леший, ни его родственники мне просто помогать в этом не станут. А если и станут, то свободы Миле все едино не видать, перекинут родичи клятву на себя, они от дармовой рабыни никогда не откажутся.
– Ты хоть понимаешь, что вручила мне свою жизнь? И смерть, кстати, тоже?
– Что это было?
– Наконец просипела Мила, ощупывая появившееся на шее ожерелье. Нормальное такое, широкое, золотое и на вид древнее. Ошейник рабский, каким-то божком ей подаренный.
– Это значит, что кто-то из здешних богов решил приколоться, и подтвердил твою клятву. И теперь ты моя рабыня. И никаким образом этого не изменить, ты сама ее дала, никто тебя не принуждал.
– По мере того, как понимание этого факта доходило до Милы, глаза ее становились все шире и шире.
– А еще говорил, что у тебя нет рабов.
– Критически хмыкнула Линь Йен.
– Братец, тебя только что щелкнули по носу. Тоже за словами следи. Но это ладно, что будешь делать с Милой? Я имею в виду не на постели, а вообще?
– Тут эта мелочь вредная порозовела от смущения, а вот Мила зло прищурилась.
– Тебе в секретарши определю. Ты у меня умница-разумница, тебе в секретари нужна барышня не менее умная.
– В мою голову, как мне показалось, пришла гениальная идея. Линь Йен точно нужна компаньонка-секретарь. И по статусу, и вообще не помешает. Мила подходит идеально, и по уровню интеллекта, и по уровню знаний. Конечно, если забыть о ее карьере аферистки и мстительницы. Ну, разберемся. Прямо вредить нам Миле будет невозможно, правда, есть вероятность того, что Линь от Милы нахватается всякого-разного, судя по всему, характер у моей, чтоб ее, рабыни - оторви да выбрось.
– Извините, что вас прерываю, но я, в свете новых данных, прошерстил немного по миру.
– Снова ожила пирамидка.
– Мила, вы были правы, вас действительно ищут. Причем вас нашли, сюда едут исполнители. Пять человек, остановились за два квартала отсюда, и на данный момент идут через парк.
Около гостиницы разбит великолепный парк. Огромные старые деревья, крохотные пруды, заросли бамбука. Скамеечки вдоль дорожек, карасики в прудах, которых обожают тягать местные детишки, беседки во множестве укромных уголков. Отличное местечко, особенно ранним вечером. От огромного количества девушек в шортиках и коротких юбочках, рассекающих на скейтах, роликах и великах, глаза норовят разбежаться как у хамелеона.
– Ждите меня здесь.
– Бросая пистолетик Миле на колени, приказал я. И выпрыгнул в окно. Надо ж мне свою злость сорвать на ком-нибудь.
21 августа 2018 года. Пусан.
– Надо ж, он что, меня совсем ни во что не ставит?
– Мила возмущенно подняла пистолет с пола, куда он у нее от неожиданности соскользнул.
– И что, он за тебя совсем не боится?
– Ты уверена, что из нас двоих надо бояться за меня?
– Раздался голос Линь совсем с другой стороны, и шею молодой женщины что-то неприятно кольнуло. Опустив глаза, Мила увиледа тонкий стилет, который уверенно держала тонкая девичья рука.
– Ты умная женщина, Мила, и ты моя секретарша. Не делай ошибки.