Миры Пола Андерсона. Т. 18. Камень в небесах. Игра Империи. Форпост Империи

Андерсон Пол Уильям

Дальше к востоку простиралось открытое пространство — равнина, поросшая пирасфалами. Большая часть их напоминала высокую траву, колеблемую ветром. Их унылое однообразие кое–где нарушали деревья, тростник или белые цветы каких-то растений. Сквозь туман горизонта не видно было, но там, где он должен был находиться, Флэндри увидел холмик, а темный массив к северу от него был, очевидно, горой. Из нее тянуло дымком — значит, это вулкан. Черное покрывало быстро росло, становясь похожим на гриб, шляпку которого поглотил туман.

Низко над головой кружила птица; крылья ее казались непомерно большими по сравнению с телом, на котором

они держались. Он знал уже, что в пирасфалах пасутся стада животных, но они были так малы, что разглядеть их не удалось. А неподалеку от него, не опасаясь никаких врагов, паслось, щипало траву семейство гигантов. Люди предпочитали не охотиться вблизи станции Уэйнрайт, а никого из туземцев–рамнуан в это время поблизости не было.

Флэндри с интересом наблюдал за зверями, узнав в них диких онсаров. Прирученные онсары, он знал, очень полезны в хозяйстве рамнуан. Их использовали для перевозки людей и грузов, а кроме того, они служили платформами, с которых охотнику удобно озирать окружающее пространство, чтобы, высмотрев вдалеке зверя, броситься за ним в погоню. Пока не было этих помощников, рамнуане ограничивались лесами и холмистыми областями планеты, оставляя в покое саванны, пампу, прерии, степи и пустыни.

Онсар был достаточно высок, чтобы человек мог оседлать его, правда, ноги всадника почти доставали до земли. Тело его очертаниями слегка напоминало носорога; спереди был горб, а в задней части спина поднималась черным треугольным плавником. Серая кожа с редкими коричневыми волосинками, и только голова с кривой мордой и большими ушами была покрыта более густой шерстью. Но самыми удивительными показались Флэндри конечности онсара. Они напоминали ноги слона — мускулистые тумбы, вырастающие из горба, — но кончались они лапами и цепкими когтями с шерстинками.

— Прошу прощения, сэр, — это Чайвз обратился к нему, стоя у входа в салон.

Флэндри увидел, что по направлению к «Хулигану» движется закрытая машина. Стряхнув с себя оцепенение, он поспешил к Бэннер, которая ждала у главного служебного входа.

— Привет, — сказал он.

— Добро пожаловать в мой дом, Доминик, — мягко ответила она. Они поцеловались.

Рядом остановилась машина; из металлического корпуса выдвинулась труба, плотно охватила затвор, и дверца открылась. Бэннер скользнула внутрь, Флэндри вошел вслед за ней. Ему не раз приходилось иметь дело с замыкающими устройствами, и на каждой планете они имели свою конструкцию, а замки и ключи — различную форму. И теперь он охотно доверился Бэннер. «Надежная машина, — подумал он. — Продуманно расположены тяги — внутри рамы; вдвойне удобно сконструированы сиденья, на них так приятно расслабиться, откинувшись назад». В машине не было компенсатора тяготения, а для такой короткой поездки они не захватили с собой ни лекарств, ни какого-либо подкрепления, и семикратная масса давила на Флэндри, как вагонетка. Дышалось с трудом, сердце колотилось, руки словно налились свинцом. Он чувствовал, что щеки у него обвисли, и боялся лишний раз взглянуть на сидевшую рядом женщину: казалось, еще немного — и он потеряет сознание.

Но вот робот–пилот отключился, трубка втянулась вовнутрь, машина быстро миновала ферромагнитный настил и въехала в гараж; и сразу вернулось блаженное ощущение легкости.

Бэннер выбралась из машины. Ее встречал человек средних лет с изможденным лицом.

— Как прошла ваша миссия? — тревожно спросил он.

Здесь

трудился сплоченный персонал, долгие годы совместной работы научили людей без слов понимать и доверять друг другу.

— Ну, это целая история, — сдержанно ответила она. — Познакомьтесь, пожалуйста: адмирал сэр Доминик Флэндри — а это Хван Сяо И, помощник директора и прирожденный лингвист.

— Для меня это большая честь, сэр.

— Для меня также, доктор Хван.

— Как дела? — нетерпеливо вырвалось у Бэннер.

— Да, в общем, все так же. Йеввл наконец позволила отвезти ее домой. Думаю, сейчас она у озера Роа, понемногу приходит в себя.

Бэннер кивнула:

— Она придет в себя. Она не сдастся. Я хочу немедленно связаться с ней.

— Но… — с явным неодобрением произнес Хван. — Вы ведь только что прилетели, устали, должно быть. И потом — мы хотели бы устроить достойную встречу вам и нашему почетному гостю!

— Ваш почетный гость тоже чертовски спешит, — сказал Флэндри, следуя за Бэннер. Хван остался в стороне; он хорошо знал характер своей начальницы. Проходя по комнатам и коридорам, Флэндри мог убедиться, что за прошедшие столетия станция порядком обветшала, хотя были видны следы попыток придать ей видимость уюта. На стенах любительские картины, на блюдах и в кашпо разложены и развешаны свежие овощи и цветы. Коллаж на задней стене изображал окна, раскрытые в неведомые миры. По человеческому времени час был поздний, и люди давно отдыхали в своих домах. Те же, кто был на станции, спешили встретить Бэннер и с явным удовольствием приветствовали ее. «А она умеет быть строгой и сдержанной, — подумал Флэндри. — Но ее здесь любят и, похоже, вполне заслуженно».

Она вошла в свой Центр. Увидев, как она волнуется, садясь в кресло за приборы, он ласково коснулся ее волос. Взглянув на него, она ответила отсутствующей улыбкой и стала натягивать защитный шлем. Флэндри отошел в сторону.

Она деловито готовилась к работе. Во мраке комнаты защелкали измерительные приборы, засветились сигнальные приспособления. Здесь все было спокойно, доносилось только слабое колыхание ветра снаружи. В данный момент одна из бесконечно меняющихся настроек соответствовала Терре с ее прохладным, влажным, полным запахов моря воздухом.

Перед Бэннер засветился экран. Наклонившись и слегка подавшись вперед, Флэндри мог из-за ее плеча видеть его. Она положила ладони на две пластины в подлокотниках кресла. Ощущение, которое воспримут ее ладони, и будет полученная извне информация. Она говорила ему, что теперь им удается почти адекватная передача.

— Йеввл! — тихо позвала она и добавила что-то скороговоркой на незнакомом ему мяукающем языке. Звуковая система трансформировала эти слова в звуки, понятные рамнуанину, гортань и рот которого имели такое строение, как у Йеввл. — Ей–еа, Йеввл!

Флэндри пришлось довольствоваться тем, что он видел на экране. Изображение было удивительно четкое. Цвет, перспектива, очертания предметов казались несколько странными: внезапно он вспомнил, что прибор воспроизводил все как бы увиденное глазами чужеземца — такого, как он, например

В поле зрения появилась рука — наверное, это была рука Йеввл: услышав свое имя, она от удивления подняла руку. Пожалуй, только рука соответствовала человеческой, — этот большой палец и четыре других. Пальцы были короткие, заостренные и желтые, вся рука — мускулистая и покрытая как будто дубленой кожей.