Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд...
Шрифт:
От издательства
В шестой том собрания сочинений Пола Андерсона вошли четыре повести, относящиеся к раннему периоду его творчества.
Открывающая этот том повесть «Планета, с которой не возвращаются» (1956) начинается как обычнейший образчик «космической оперы» — экипаж исследовательского корабля «Генри Хадсон» высаживается на планету, откуда не вернулся предыдущий звездолет, чтобы определить возможность ее колонизации. И… обнаруживает аборигенов. Но сюжет довольно быстро сходит с накатанной дорожки, и перед космонавтами встает жестокая дилемма: какое будущее они выберут для рода людского — предсказуемую стагнацию психократов или неуправляемую экспансию, галактический взрыв человечества?
Вторая повесть, «Война двух миров» (1959), столь глобальных вопросов не поднимает. Автор сосредоточивается на мотивах и поступках отдельных людей, вовлеченных по воле судьбы в бессмысленный конфликт между Землей и Марсом. Зачем начата эта война, от которой не выигрывает ни победитель — древний и гордый Марс, ни побежденный — измученная бомбежками Земля? И тут на сцену выходит третья сторона, которой не выгодны сильные и самостоятельные народы Солнечной системы. Смогут ли землянин и марсианин вместе бороться против изгнанников из системы Сириуса — загадочных оборотней-таховвов?
Пожалуй, самым серьезным произведением этого тома является третья повесть, «Мир без звезд» (1967). Не только потому, что из всех «космических опер» раннего Андерсона эта вещь выделяется и по сюжету, и по стилю. Не только потому, что заключительная глава повести — шедевр писательского мастерства Андерсона — не может не тронуть душу самого черствого читателя. Пронизывающая «Мир без звезд» песня (Андерсон скромно признается, что «позаимствовал ее размер» у норвежской баллады) стала отдельным произведением. Ее поют на съездах любителей фантастики, а в одном из сборников фантастической поэзии песня о Мэри О’Мира была названа «народной» — это ли не лучшая похвала, какой может удостоиться поэт?
Чтобы вернуться из затерянной в межгалактическом пространстве системы, экипаж потерпевшего аварию торгового звездолета должен не просто наладить систему связи, чтобы войти в контакт с обитателями ближайшей планеты с Разумной жизнью. Они должны избавить и себя, и аборигенов планеты от чудовищных айчунов. И вряд ли это удалось бы им, если бы не любовь Хьюга Валланда к его далекой Мэри О’Мира…
А завершает том откровенно пародийная повесть «Самодельная ракета» (1962). Андерсон откровенно высмеивает и привычку многих фантастов слепо переносить земные конфликты в просторы космоса, и героев-инженеров, способных собрать ракету на пивном топливе из старых ящиков, и многие другие нелепости, ставшие обычными в фантастических романах. И вот уже герр Кнуд Аксель Сироп (почтенная датская фамилия) составляет план, как вырваться из рук галактических ирландцев…
ПЛАНЕТА,
С КОТОРОЙ
НЕ ВОЗВРАЩАЮТСЯ
Перевод с английского
С. Сухинова
…мудрость лучше силы, и, однако же, мудрость бедняка пренебрегается,и слое его we слушают. Слова мудрых, высказанные спокойно, выслушиваются лучше, нежели крик властелина между глупыми. Мудрость лучше воинских орудий; но один погрешивший погубит много доброго
Глава 1
Где-то защелкали реле, и что-то забормотал про себя робот. Аварийный свет, тревожно мигая, постепенно стал из красного багровым, а сирена тем временем начала по-идиотски выть.
— Убирайтесь отсюда!
Трое техников бросили работу и, пытаясь удержаться на ногах, ухватились за поручень у ближайшей стены. Контрольная панель мигом раскалилась, став похожей на пурпурный ковер. Лишившись веса, техники поплыли к двери, сопровождаемые воплями сирены.
— Убирайтесь, вы…
Они покинули отсек корабля раньше, чем Кемаль Гуммус-Луджиль закончил свою фразу. Он выругался им вслед, затем ухватился за кольцо в стене и подтянулся к панели.
Радиация, радиация, радиация, стонала сирена. Радиация была настолько сильной, что пробила всю защиту, ионизировала воздух в машинном отделении и заставила всю систему аварийной сигнализации сойти с ума. И уровень ее возрастал — Гуммус-Луджиль был достаточно близко к измерительным приборам и видел их показания. Интенсивность излучения росла, но все же он мог около получаса оставаться здесь без особой опасности для жизни.
«Черт бы побрал этих слабоумных трусов, — со злостью подумал Кемаль. — Тоже мне, техники — да они же настолько боятся гамма-лучей, что опасаются даже проходить мимо конвертера!»
Он вытянул перед собой руки и, касаясь кончиками пальцев противоположной стены, сумел уменьшить скорость своего полета в условиях невесомости. Дотянувшись до выключателя, он щелкнул им. Немедленно сработала автоматическая защита, и ядерное пламя в конвертере превратилось в маленькое солнце. Черт побери, человек мог пока справиться с подобной вещью!
Включились и другие реле. Опустились дефлекторы, перекрывая поступление горючего. Генераторы начали создавать демпфирующее поле, которое должно было остановить реакцию.
Но не остановило!
Кемалю потребовалось несколько секунд, прежде чем он осознал этот факт. Сам окружающий воздух был насыщен смертью; его глаза ощущали жжение, легкие должны были вот-вот начать гореть. Однако вскоре интенсивность радиации стала спадать — это ядерная реакция уступала действию демпфирующего поля. Кемаль наконец-то мог заняться поисками неисправности. Он поплыл вдоль огромной панели к приборам автоматического обеспечения безопасности. От нервного напряжения у него под мышками выступил липкий пот.
Экипаж корабля проводил испытания нового, усовершенствованного конвертера, и ничего больше. Неисправность могла, конечно же, случиться в любом его агрегате, но сложнейшая система контроля и блокировки должна немедленно вмешаться, устранить неисправность, и…
Сирена начала выть еще громче.
Кемаль ощутил, что все его тело покрылось потом. Дефлекторы остановили доступ горючего, однако ядерная реакция не прекратилась. Демпфирующего поля не было! За кожухом конвертера горел адский огонь. Пройдут часы, прежде чем он погаснет, но к тому времени весь экипаж корабля будет мертв.