Миры Пола Андерсона. Т. 9. Три сердца и три льва. Буря в летнюю ночь
Шрифт:
— Точно так же и Ги взял на себя вину только для того, чтобы выгородить кого-то другого. Он проговорился, сказав, что видел меня без шлема. А ведь сегодня я снимал шлем только однажды, когда спрашивал о дороге сюда. И надел его снова, когда началась суматоха. Волк не мог видеть меня без шлема. Он был в это время… точнее, она была внутри того дома. Она вбежала туда через заднюю дверь и выскочила в окно, закрытое ставнями. Думаю, что Ги видел меня с вершины башни над его комнатой. И, следовательно, его не было там, где мы видели волка.
— Что касается леди Бланшфлор… —
Рембер прижалась спиной к стене. Ее отец застонал и в мольбе протянул к ней руки.
— Нет… нет… нет… — стонал он.
Толпа свирепо заворчала и, выставив вперед копья и вилы, стала надвигаться на Рембер.
Девушка упала на четвереньки, черты ее лица стали стремительно искажаться.
— Рембер! — крикнул Хольгер. — Нет! Не нужно!.. Я не допущу!..
Рауль попытался достать ее копьем. Алианора бросилась к ней и обхватила руками текущее тело.
— Не нужно! — умоляла она. — Нет, сестра, вернись! Он спасет тебя, он обещает!..
Лязгнули клыки, пытаясь сомкнуться на ее плече. Алианора ловко сунула в пасть предплечье, и натянула губы волка на его клыки. Теперь он не мог ее укусить.
— Сестра! Сестра! Мы хотим тебе только добра!
Чтобы удержать толпу, Хольгер вынужден был пустить в ход кулаки. Несколько самых горячих оказались на полу — это успокоило остальных. Они остановились и замолчали, глядя исподлобья.
Хольгер обернулся к Рембер. Человеческий облик вернулся к ней, она, рыдая, прижималась к Алианоре.
— Я совсем не хочу этого! Я не хочу! Это накатывает само! Я боялась… Меня сожгут… Отец Вальдебрун, отчего я проклята? Теперь мне гореть в аду!.. О, дети так кричат!..
Хольгер обменялся взглядом со священником.
— Это болезнь, — сказал он. — Здесь нет ее злой воли. Что она может сделать…
Сэр Ив смотрел перед собой отсутствующим взглядом.
— Я подозревал, что это она, — пробормотал он. — Когда волк вбежал в дом, я знал, где Бланшфлор и Ги… Я запер дверь. Я хотел… Я думал, мне удастся ее удержать, а потом она уедет.
— Почему бы и нет? — вмешался Хольгер. — По-моему, это разумно. Если увезти ее достаточно далеко, влияние сил Срединного Мира ослабнет, и превращения прекратятся. До той поры ее нужно, конечно, хорошенько стеречь.
— Прольется свет и осветит ее душу, — мягко сказал священник. — Тогда ей потребуются воля и утешение.
— Честно говоря, — продолжал Хольгер, — она пока что не совершила ничего ужасного. Ее отец выплатит компенсацию тем, кто понес какой-либо ущерб, а также родителям раненых детей. Их было, кажется, всего двое? И отвезет ее в Вену как можно скорее. Я думаю,
Рауль бросился к ногам сэра Ива, а Одо, сопя, стал возиться с узлами веревок.
— Господин, прости нас! — воскликнул пастух.
Ив слабо улыбнулся.
— Боюсь, что это я должен просить о прощении. И прежде всего — тебя, сэр Хольгер. Рембер подняла заплаканное лицо.
— За-заберите мен-ня отсюда, — всхлипнула она. — Я чувствую, как темнота возвращается; Заприте меня до рассвета… А завтра, сэр рыцарь, я смогу отблагодарить тебя… Ты спас мою душу.
Фродар повалился Хольгеру в ноги.
— Защитник вернулся! — слезливо закричал он.
— Только без этого, вздора, — отрезал датчанин. — Я завернул в ваш город ради куска мяса с хлебом. Или я могу рассчитывать еще и на глоток вина?
Глава 15
Популярность Хольгера стала такой, что он теперь не мог и шагу ступить, не будучи окружен толпой почитателей. Леди Бланшфлор заставила его благословить ее, и спустя несколько часов действительно оказалась совершенно здоровой. Она выздоровела бы и так: кризис уже миновал, но Хольгеру сразу стали мерещиться картины того, как он кочует по округе и врачует каждый приступ радикулита и фурункулеза.
Однако им надо было спешить к волшебнику-эксперту, пока фея Моргана не придумала новую чертовщину. Поэтому к вечеру следующего дня они оставили Лурвиль и двинулись дальше. Сэр Ив настоял, чтобы Алианора приняла от него в подарок верховую лошадь, и она с удовольствием дала себя уговорить. С таким же удовольствием они взяли бы и деньги, но ни один уважающий себя рыцарь не имел, увы, права коснуться этой низменной темы.
Следующие несколько дней были самыми приятными днями их путешествия. Путь лежал по холмам и долинам, сквозь прозрачные рощи. Они останавливались, где хотели, и позволяли себе долгие стоянки на берегах рек и озер, где ловили рыбу и наслаждались купанием. Время от времени мелькал в стороне бледный силуэт лесной нимфы, но Срединный Мир, казалось, просто забыл об их существовании.
Единственное, что смущало покой Хольгера, неправдоподобная естественность Алианоры. Трудно было найти более неунывающего и покладистого спутника, но привыкнуть к ее манере сбрасывать тунику при виде каждого водоема, пригодного для купания, он не мог. В придачу время от времени появлялись ее лесные приятели. Белку, принесшую в подарок орехи, еще можно было перенести, но когда в лагерь заявился лев и положил к ее ногам оленью тушу, нервы Хольгера дрогнули.
Однако главная проблема заключалась в ее отношении к нему. Черт побери, он не имел никаких серьезных намерений! Развлечения в стогу сена с кем-нибудь вроде Меривен — это совершенно другое. А он при первой же возможности намерен вернуться в свой мир, так что роман между ними заведомо обречен. Хольгер решил оставаться джентльменом до конца, но черт возьми, она ни на йоту не упрощала ему эту задачу и буквально льнула к нему.