Миры Роджера Желязны. Том 15
Шрифт:
— Я говорила тебе, он становится хитрее.
— Хитрее тебя? Александра скорчила гримасу:
— У него не так много вариантов, и он вполне предсказуем. Он обнаружит себя. А мы будем его поджидать.
— Со своим пеленгатором?
Она показала ему стеклянную пластинку: солнце играло на звездчатой трещине. Твердое, закаленное стекло отразило пулю, которая предназначалась ей, но дисплей уже не работал.
— Так как же ты обнаружишь его? — спросил Хасан.
— Гарден заперт на узкой полоске песка, шириной с километр и длиной километров тридцать, посередине Атлантического побережья.
— Да, конечно. Но стоит ему добраться до дороги, и ты едва ли сможешь угадать, направо он повернет или налево.
— Мне не важно, как он доберется до места, главное — где это место.
— И что это за место?
— Он направится к ближайшему пункту, где сможет найти рояль или синтезатор с клавиатурой. Музыка нужна ему, как наркотик. А работа нужна ему, чтобы выжить.
Хасан фыркнул:
— Между Бич-Хэвен и Барнегат-Лайт должно быть не меньше двухсот музыкальных баров.
— Тогда нам лучше начать прочесывать их немедленно, верно ведь?
Она потянулась было к дверце машины. Он задержал ее.
— Ты потеряла двоих моих людей. Где они?
Она взглянула на его руку, а затем прямо ему в глаза.
— Ты обещал им рай и могилу в песке. Не все ли равно, где этот песок?
Проспав на солнце час или два, Том Гарден поднял голову. Сейчас, наверное, можно было двигаться.
Все утро его тело поддерживало температурный баланс: когда солнце вытапливало пот из его спины, остатки силиконовой смазки сохраняли его на коже, а легкий бриз холодил, стараясь высушить влагу. Пока пленка делала свое дело, но еще через час тело начало бы перегреваться и обезвоживаться. Пора было поискать укрытие.
Он поднялся и медленно огляделся, высматривая шевелящуюся тень, край одежды, осыпь песка. Он пытался расслышать шорох шагов по мокрому песку пляжа позади дюн.
Никого.
Пройдя метров сто, он вышел к дороге, простому трехрядному шоссе, по черному асфальту которого ветер гонял мини-дюны песка. В обоих направлениях Тома ждал один из курортных городков.
В его новой одежде карманы были пусты. У него не было ни кредитной карточки, ни наличных, а значит, в этом обществе он был никем.
Только одно существо могло помочь ему, только бы добраться до телефона-автомата.
Элиза.Доброе утро. Это Элиза 103. на линии…
Гарден.Элиза? Дай-ка мне двести двенадцатую. Это Том Гарден.
Элиза.Да, Том? Я заключаю из анализа твоего голоса, что ты недавно перенес большую физическую нагрузку. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь.
Гарден.Это было ужасное утро. Послушай, я в беде, и мне нужна твоя помощь.
Элиза.Все что хочешь, Том.
Гарден.Ты говорила, что имеешь доступ к финансовым данным, банковским счетам и так далее. И ты можешь распознать отпечаток моего большого пальца. Ты можешь использовать все это как доверенное лицо…
Элиза.Нет, я говорила, что отпечаток твоего большого пальца имеется на кредитном соглашении, согласно которому Объединенная психиатрическая служба может снять деньги с того банковского счета, который ты назовешь.
Гарден.Ах так… Меня похитили и увезли за тридцать километров по побережью. У меня нет ни кредитной карточки, ни удостоверения личности. Не можешь ли ты заверить мой отпечаток пальца, получить по нему кредитную карточку и выслать ее мне с курьером или как-нибудь еще?
Элиза.У меня нет доступа к таким вещам, Том.
Гарден.Но почему? Ты говорила, что можешь помочь!
Элиза.Я могу дать личный совет, не имеющий юридической силы, а также оказать эмоциональную поддержку.
Гарден.Это все слова!
Элиза.Слова — это кирпичи, из которых строится разум, Том.
Гарден.Но мне нужна реальная помощь. Ты — единственное существо, или сущность, которое я хоть немного знаю.
Элиза.Я могу только сопереживать тебе в твоей изоляции и одиночестве.
Гарден.Черт! У тебя есть доступ к файлам, специальный кабель с зеркальным покрытием, ты можешь получать судебные предписания, выставлять счета, да мало ли чем ты владеешь! Я знаю, ты могла бы мне помочь, если бы действительно захотела. Вот мой большой палец. Проверь его и…
Га-запп!
Гардена отбросило назад, он ударился головой о закаленное стекло кабины.
Когда его большой палец правой руки прижался к пластине, он почувствовал электрический разряд. Когда же он попытался отдернуть руку, голубая искра около сантиметра длиной и полусантиметра шириной соединила его с металлом. Конвульсия сотрясла все тело и отшвырнула назад.
Он посмотрел на палец: подушечка была жуткого белого цвета и на глазах распухала в огромный водянистый пузырь. Изгибы и петли его, образовывавшие отпечаток, исчезали на раздутой коже.
— Привет, Том.
Он поднял глаза от поврежденной руки и встретился с холодным взглядом Сэнди.
— Сэнди! Как ты… Вот здорово! Меня похитили, чуть не убили те люди, которые тогда приходили в квартиру. Я пытался тебе позвонить, но…
— Но аппарат, похоже, сломан. Ты обжегся?