Миры Роджера Желязны. Том 1
Шрифт:
— Вижу ее, — сказал месье Вальдемар. — Вот она сияет перед нами, как хрустальный подсвечник. Она ни из этого мира. Они используют ее. Используют, чтобы найти другого… О, дайте мне умереть!
— Они преследуют фон Кемпелена, — подсказал я.
— Да. Но я не знаю, куда они направляются… не могу различить… потому что он сам еще не знает, куда направляется. О, дайте мне умереть!
— Пока что эти сведения нам не слишком нужны, — сказал я. Мне пришла в голову неожиданная мысль, и я потихоньку, бочком-бочком, стал перемещаться вправо. — Расскажите, что вам известно о связи, существующей между мной и Эдгаром Алланом По.
— Вы и он — каким-то странным образом — одно и то же лицо.
— Как это возможно?
— Переход в пространстве, — ответил месье Вальдемар. — Несчастный По об этом никогда так и не узнает… И никогда не найдет то, что ищет… только пустынные долы и горы.
— Почему не найдет?
— Оставьте меня!..
— Говорите!
— Не знаю. Одна только Анни жива. А я — мертвец. Я сделал последний шажок вправо — и резким жестом распахнул до того лишь на палец приоткрытую дверь. Дневной свет из каюты Лигейи залил комнату — и я увидел женщину, которая согнулась над открытым гробом. В нем лежал жутко бледный мужчина, седые виски которого отчаянно контрастировали с иссиня-черными волосами. Его глаза были открыты, но зрачки закатились. Губы неподвижного, искаженного лица были растянуты, заголяя зубы. Мне показалось, что его чуть высунутый язык — угольной черноты.
— Господи помилуй! — ахнул я. — Да он же мертвый!
— И да и нет, — ответил Лигейя достаточно спокойно. — Он — особый случай.
Она сделала медленный пасс рукой над телом — и веки сомкнулись.
Закрыв гроб крышкой, Лигейя добавила:
— Впрочем, каждый из здесь присутствующих — по-своему особый случай… Хотите чаю — или гашиша?
— А покрепче у вас ничего нет? — спросил я. — Мои нервы в таком состоянии, что только сильное средство их успокоит.
— Конечно, — ответила она по-французски, взяла меня за руку и повлекла в свою каюту. Напоследок я оглянулся и успел с удивлением заметить, что гроб в закрытом виде оказался большим ларем для вина — даже с соответствующими надписями, гласившими, что это Шато-Марго такого-то года и в таком-то количестве.
Лигейя усадила меня в уютное кресло. Плотно прикрыв дверь в каюту с покойником, она прошла к буфету — в другой конец своей комнаты.
Я услышал звон стекла, потом звук наливаемой жидкости.
Через несколько мгновений красавица подошла ко мне с высоким стаканом непрозрачной зеленоватой жидкости, на поверхности которой плавали кусочки измельченных листьев и еще какой-то мусор.
— Похоже на болотную воду, — сказал я, беря стакан. Сделал глоток и добавил: — Да и на вкус — как болотная вода.
— Это бодрящий настой из трав, — пояснила она. — Помогает расслабиться.
Я обдумал ее слова, потом глотнул еще.
— А этот Вальдемар… он и впрямь покойник? — спросил я после почти минуты молчания.
— Да, — сказала Лигейя. — Но он понемногу забывает об этом. Зато всякий раз, когда вспоминает, мучается ужасно.
— Когда и как он умер? Она пожала плечами.
— За много месяцев или лет до того, как мы появились на борту. Задолго до того, как я нашла его.
Я обвел взглядом ее каюту, увешанную яркими гобеленами, полную роскошных восточных напольных ковров и шкур разных животных. Мое внимание привлекли несколько темных деревянных статуэток — похоже, африканских. Они были украшены сверкающими бусами, ожерельями и браслетами из медной проволоки. На одной из стен висели две толедские сабли. Возле высокой, внушительных размеров кровати я заметил турецкий кальян. Воздух был полон тяжелого аромата какого-то экзотического благовония. Чем-то все это напомнило мне цыганскую кибитку, в которую я заглянул однажды, чтобы вульгарно нарумяненная женщина за деньги погадала мне по руке. Помнится, цыганка словно ошалела от линий на моей руки и наговорила мне такого… Впрочем, каюта Лигейи была местом потаинственнее, пострашнее. Петерс не дурак, он попал в точку: казалось, еще немного, и я различу толпу духов за спиной хозяйки этой странной каюты.
— А что именно делает месье Вальдемара… э-э… особым случаем? — спросил я.
— Насколько я понимаю, — пояснила она, — на смертном одре он был подвергнут месмерическому воздействию, которое вынудило его как бы застыть, зависнуть между жизнью и смертью. Благодаря этому, он обладает небывалой способностью провидения. Но общаться с ним может лишь исключительно опытный месмерист, ибо месье Вальдемар всякий раз пытается умереть окончательно.
— Стало быть, вы — человек с большим опытом в этой области?
Лигейя кивнула.
— В мире, из которого я пришел, подобные явления горячо оспариваются учеными людьми.
— Здесь это обыденный факт.
— Мне кажется, я уже дважды испытал нечто в вашем присутствии…
— Вполне возможно, — сказала она. — Что ж, допивайте настой, и я вам кое-что покажу.
Я допил остатки «болотной жижи» и поставил стакан на ближайший столик.
— Для меня это питье слабовато.
— Да, оно умеренного действия.
— А ведь вы обещали сильное средство, чтоб успокоить мои нервы.
— Я свое слово сдержу. Вас ожидает процедура, которая и есть сильное средство, — сказала Лигейя и подняла руки в мою сторону. Мне показалось, что с них вдруг слетели искры и коснулись меня. Снова я почувствовал, как теплый ветерок овеял все мое тело. — Питье было только для начала.
— А как подействует эта процедура?
— Не берусь сказать точно, какой будет результат в вашем случае. Есть у вас какие-нибудь особые пожелания?
— Не знаю. Просто хочу, так сказать, убежать от всего на некоторое время.
Она улыбнулась и стала медленно опускать свои протянутые вперед руки. Меня словно теплой волной окатило. Я чуть наклонился вперед в кресле и позволил этому приятному чувству ублаготворенности охватить всего себя. Лигейя работает на Эллисона и знает, что я для него очень нужный человек. Стало быть, бояться ее не следует.
Теперь она сделала новый пасс руками, и я постарался расслабиться совершенно, полностью отдаваясь во власть сладостной неги. Когда-то цыганка пробовала делать со мной нечто подобное, но ей было далеко до этой искусницы.