Миры Роджера Желязны. Том 21
Шрифт:
Джерард подбирался ко мне все ближе. Несколько раз я отбрасывал его занесенную для удара руку. Наконец я изловчился, пригнулся и нанес Джерарду быстрый резкий удар с левой чуть повыше солнечного сплетения. Ударом такой силы можно было запросто переломить пополам толстую доску и превратить в желе внутренности более хлипкого смертного. Увы, годы не состарили Джерарда. Он, правда, взревел, но при этом блокировал мою правую руку, своей правой поддел мою левую и схватил за плечо.
Я не стал вырываться. Сойдясь с Джерардом вплотную, я развернулся, аналогичным манером захватив его левое плечо, поддел
Но он меня не выпустил, и я упал на него сверху. Я слегка ослабил хватку и вогнал левый локоть в бок Джерарда как раз в то мгновение, когда мы коснулись земли. Угол атаки был далек от идеального. Левая рука Джерарда взметнулась и сцепилась с правой у меня за головой.
Я сумел вынырнуть, но он железной хваткой сжимал мою руку. Мне жутко хотелось заехать ему в пах свободной рукой, но я удержался. Терпеть не могу бить ниже пояса — не в моих правилах. Вдобавок я понимал: стукни я Джерарда в пах, и он чисто рефлекторно сломает мне руку в плече. Я поступил иначе: больно оцарапав о гравий предплечье, ухитрился просунуть левую руку под голову Джерарда, а правой ухватил его за ляжку. Преуспев в этом, я перекатился на спину, готовясь распрямить ноги, как только коснусь ступнями земли. Я планировал рвануть Джерарда на себя и снова швырнуть на спину, надавив плечом на его грудь для пущего эффекта.
Но Джерард скрестил ноги и подался влево, заставив меня перелететь через него. В полете я отпустил левую руку, крутанулся по часовой стрелке, вырвал-таки правую и был готов уже припечатать Джерарда ногой к земле.
Однако не таков был Джерард, чтоб вот так сдаваться. Он выбросил руки за спину и одним могучим броском освободился; затем, вскочив, выпрямился. Я тоже поднялся с земли и отпрыгнул назад. Джерард, не медля ни секунды, двинулся на меня. Я понял: если он меня сейчас схватит, то расплющит в блин. Нужно было лавировать.
Я не спускал глаз с ног Джерарда. И в то мгновение, которое счел наиболее удачным, нырнул между его разведенными в стороны руками — он как раз переносил вес с левой ноги на правую. Мне удалось ухватить брата за правую лодыжку и задрать его ногу фута на четыре со спины. Он перевернулся и рухнул на левый бок.
Джерард пытался подняться, но я въехал ему левой в челюсть, и он снова упал. Озверело потряс головой, опять встал и пошел на меня, заслоняясь руками. Я хотел стукнуть его в живот, промахнулся и угодил в бедро. Но Джерард удержал равновесие и снова двинулся на меня.
Я вертелся по кругу, нанося удары ему в лицо. Два раза подряд стукнул в живот и отпрыгнул. Джерард зловеще ухмыльнулся. Он знал, что я боюсь ближнего боя. Я еще раз дал ему в живот и попался. Мы сошлись. Джерард опустил руки вполне достаточно для того, чтобы я сумел ухватить его за шею. Увы, он сразу же поднял руки и обхватил меня за пояс. Я врезал ему в подбородок ребром ладони, но Джерард не ослабил хватку и оторвал меня от земли. Все. Больше драться я не мог. Его ручищи уже изо всех сдавливали мои почки. Я нащупал большими пальцами сонные артерии Джерарда, нажал…
А он поднимал меня все выше и выше и поднял над головой. Мои пальцы ослабли, разжались, соскользнули с шеи Джерарда… И он швырнул меня спиной на камни — примерно так, как крестьянки колотят простыни о прибрежные валуны.
Перед глазами вспыхнули искры, мир дрогнул и поплыл куда-то, теряя реальность… А Джерард рывком поднял меня на ноги. Я увидел его кулак…
Рассвет был дивно красив, вот только смотрел я на него под каким-то неправильным углом — что-то около девяноста градусов.
У меня жутко закружилась голова. По спине, как дорожки по крупномасштабной карте, побежали ленточки боли и вскоре добежали до «большого города», который располагался неподалеку от подбородка.
Я висел в воздухе. С трудом повернув чуть-чуть голову, я увидел, что я не просто в воздухе, а над краем пропасти.
Кто-то крепко держал меня за плечо и бедро. Я чуть сильнее повернул голову и увидел, что держат меня руки Джерарда. Да, это он держал меня на вытянутых руках над головой. Там, где он стоял, тропа обрывалась и открывался прекрасный вид на Гарнатх и то место, где далеко внизу заканчивалась Черная Дорога. Если он бросит меня, подумал я, некоторая часть моего тела разделит участь птичьего помета, толстым слоем покрывавшего скалу, а все остальное скоро станет похоже на обглоданную рыбку — я такую как-то видел между камней на берегу моря.
— Вот-вот. Смотри вниз, Корвин, — произнес Джерард. Он заметил, что я пошевелился, поднял голову и встретился со мной взглядом. — Стоит мне только разжать пальцы…
— Я тебя слушаю, — негромко проговорил я, силясь придумать, как бы мне и его с собой прихватить, если он выполнит свою угрозу.
— Я в умниках не числюсь, — продолжал Джерард. — Но была у меня одна мыслишка — ужасная, прямо скажу. Послушай: тебя слишком долго не было в Амбере. Правда, что ты память потерял, или нет — кто тебя знает. Ты вернулся, взял верх над всеми, но пока что ты еще Амбером не правишь. Помощники Бенедикта погибли, теперь Кейн… Эрик убит, сам Бенедикт покалечен. Может, это все и не твоя вина, но я подумал — чем черт не шутит, вдруг ты взял да и сговорился с нашими врагами с Черной Дороги?
— Я ни с кем не сговорился, — ответил я.
— Это не важно и к тому, что я хочу сказать, отношения не имеет. Молчи и слушай. А я тебе скажу все. Если ты, пока мотался неведомо где, все рассчитал и провернул — все, что случилось совсем недавно, — так, может, и пропажа отца и Брэнда на твоей совести? Выходит, ты всю семью готов уничтожить, подавить всякое сопротивление ради узурпации власти, а?
— Разве я бы позволил Эрику пленить и ослепить меня, если бы это было так?
— Слушай меня! — рявкнул Джерард. — Что, ты оступиться не мог? Мог, вот и вышло такое. Но теперь все это не имеет значения. Может быть, ты чист и невиновен, как утверждаешь, а может быть, по уши сидишь в грязи. Смотри вниз, Корвин, смотри хорошенько. Смотри на Черную Дорогу. Если все, что я сказал, правда, в конце пути ты подохнешь. Я снова показал тебе свою силу — на всякий случай, чтоб ты о ней не забывал. Я могу прикончить тебя, Корвин. И не надейся, что твой меч защитит тебя, пусть даже я выйду против тебя с голыми руками. Я сделаю это, я сдержу слово. А слово мое такое: если ты виновен, я убью тебя на месте, как только узнаю об этом. Знай, что за мою жизнь есть кому постоять, потому что теперь она неразрывна с твоей. — То есть?