Миры Роджера Желязны. Том 27
Шрифт:
Корда при помощи сканера рассматривал многочисленные города, раскинувшиеся внизу — большинство были повреждены бомбардировками, в некоторых наступление стасиса прервало сражение.
И еще его поразила одна необычная деталь: солдатская форма в разных районах почти никогда не повторялась. В некоторых местах вооружение было ультрасовременным, в других воины шли в бой с мечами и щитами.
— Би, — задумчиво проговорил Корда, — у меня возникло весьма своеобразное предположение насчет этой планеты. Оно тебя удивит.
— Попробуй поделись со мной, — заявила Коломбина. — У меня у самой странные вкусы — ты же мне нравишься, не так ли?
Корда решил не обращать внимания на последнее замечание.
— Сначала я решил, что мы попали на планету в самый разгар всеобщей войны, но смешение технологий и разная форма солдат делает это, естественное на первый взгляд, предположение бессмысленным.
— Да?
— Что, если этот мир — одна большая стратегическая игра?
— Твоя гипотеза полностью соответствует всем имеющимся у нас сведениям, — с сомнением в голосе проговорила Коломбина, — но кто станет развлекаться таким безумным образом?
— А я разве утверждал, что человек, который все это придумал, в своем уме? — отпарировал Корда. — Богатство — необходимо. А вот сохранять разум и здравый смысл — вовсе не обязательно. Моя догадка очень хорошо объясняет, почему так занервничал Чарли Белл, когда я спросил его о «Карманах Бога».
Коломбина ничего не сказала — довольно необычное для нее поведение, поскольку у компьютера почти всегда и на все находился быстрый ответ. Корда раздумывал — хороший это знак или плохой, когда двигатели переключились на посадку.
— Я собираюсь посадить корабль на территории Форта. Не вижу никакого смысла приземляться среди его противников.
Корда молча кивнул, его внимание было сосредоточено на показаниях сканеров. Открытая со всех сторон равнина казалась очень удобным местом для высадки. Что же помешало врагам Форта начать обстрел с более выгодных позиций?
Вездесущий стасис затруднял сканирование — отсутствие времени означало также и отсутствие теплового излучения, звука и множества других мелких деталей, которые помогали определить наиболее опасные участки. В нынешней ситуации понять, откуда следует ждать неприятностей, до тех пор пока собственное темпоральное поле Корды их не активирует, невозможно.
— Снижаемся, — доложила Коломбина. — Шестьдесят секунд до посадки. Сорок пять секунд до активации наземных участков под нами.
На краю линз Корда видел, как побежал отсчет времени. Однако плоская часть равнины по-прежнему его беспокоила. Оставалось всего двадцать две секунды, когда он неожиданно заорал:
— Би! Немедленный взлет! Мы над минным полем!
Двигатели протестующе взревели, но «Коломбина» взмыла ввысь. Голова Корды дернулась назад, под воздействием резко возросшей силы тяжести. Только мягкий подголовник кресла спас его от серьезного повреждения шейных позвонков.
Внизу спокойно расстилалась плоская равнина — она словно дожидалась их; Корда не сомневался, что еще несколько секунд — и было бы поздно, даже стремительный старт не помог бы.
Потирая затылок, он улыбнулся:
— Отлично сработано, Коломбина. У тебя замечательные рефлексы.
— Благодарю, босс. — Перед ним возникла смущенно улыбающаяся голограмма — руки Коломбина спрятала за спиной, потом достала букет цветов и сделала вид, что протягивает их ему. — И спасибо за то, что ты меня спас. Эти мины испортили бы мое дно.
Корда коснулся голографического букета. Конечно, на их месте ничего не было, но голограмма, как ему показалось, осталась довольна тем, что он принял ее «дар».
— Есть другое подходящее место для посадки?
— Я сканирую долину, — ответила Коломбина. — За рощей деревьев, которые отмечают границу поля боя, есть поляна. На ней пасется несколько оленей — в стасисе, — поэтому я думаю, что она не заминирована.
— Вероятно, поле находится вне параметров этой военной игры, — предположил Корда, — Давай попробуем там приземлиться. Я не возражаю, если мне придется пройти милю или около того до Форта. Если я буду осторожен, то не активирую никого из вражеских солдат, а потом, может быть, удастся поговорить и с защитниками.
На этот раз «Коломбина» приземлилась без происшествий. Вместе с ПЦП, подпрыгивающей возле его плеча, Корда зашагал через поле в сторону леса, обратив внимание на некоторые детали, выдававшие стиль работы Чарли Белла.
Водопад каскадом сбегал вниз и превращался в ручей, который струился от одного искусственного водоема к другому — они были столь совершенны, что просто не могли быть естественного происхождения. Радужные голубые бабочки пили нектар со снежно-белых цветов.
Чарли создавал красивые миры. Ему, вероятно, было больно видеть, как один из них превратился в зону военных действий. «Интересно, почему Чарли согласился на этот контракт?» — подумал Корда. Возможно, не знал о планах заказчика, а потом было уже слишком поздно — или слишком опасно — отказываться.
Двигаясь в сторону Форта, Корда прошел через рощу совсем не так тихо, как бы ему хотелось — оставалось утешаться тем фактом, что никто из находящихся в стасисе воинов не мог его услышать.
Оказавшись на поле битвы, Корда принялся старательно обходить солдат, остановленных стасисом.
— Когда я запущу время, — пробормотал он себе под нос, — они опять начнут убивать друг друга. Значит ли это, что я стану убийцей?
У плеча неодобрительно фыркнула Коломбина:
— Не понимаю, как ты мог такое подумать, солнце мое! О моральной стороне вопроса должен беспокоиться тот, кто затеял войну, а не ты.
— Я знаю, — сказал Корда. — Это рациональный ответ, но взгляни вон на того молодого парня. — Он показал на лежащего на боку солдата: правая нога повернута под прямым утлом к туловищу, кровь застыла в широкой ране на боку. — Когда время снова пойдет вперед, он почти сразу умрет от потери крови. Имею ли я право так с ним поступить?
— А оставить в стасисе всех остальных обитателей планеты? — парировала Коломбина. — Ты можешь бросить их здесь — пусть ждут, пока тот, кто остановил время, пустит его снова?.. Разреши мне напомнить тебе, о Великий и Могущественный Создатель Вселенных: диверсант, которого мы ищем, вовсе не стремился облагодетельствовать обитателей Урба.