Миры Роджера Желязны. Том 2
Шрифт:
Взгляд ее глаз за темными стеклами, отрешенный, как у статуи, вновь остановился на нем.
— Ваш случай совершенно уникален, — ответил он после паузы. — До сих пор не было ни одного невроконтактора слепого от рождения, и это понятно. Вряд ли я смогу что-то вам посоветовать, пока не изучу всех аспектов проблемы. А пока давайте поедим. Я ужасно проголодался.
— Хорошо. Но моя слепота еще не означает, что я никогда не видела.
Рендер не стал спрашивать, что она имеет в виду, — дымящееся ароматное рагу и бутылка «шамбертена» стояли перед ним. И все же, когда женщина подняла лежавшую на коленях левую руку, он обратил внимание, что обручального кольца на безымянном пальце у нее нет.
— Интересно, идет ли еще снег, — сказал он, пока они пили кофе. — Когда я подъезжал, была настоящая метель.
— Хорошо бы, — откликнулась доктор Шеллот. — Правда, он рассеивает свет, и я совершенно ничего при нем не «вижу», но мне нравится, когда снежинки тают на лице.
— Как же вы ходите?
— Мне помогает пес Зигмунд. Сегодня вечером у него выходной, — она улыбнулась, — но обычно он водит меня повсюду. Это овчарка-мутант.
— Вот как, — заинтересовался Рендер. — И он хорошо разговаривает?
Шеллот кивнула.
— Правда, на нем операция прошла не так успешно, как бывает. Словарный запас у него почти четыре тысячи слов, а вот разговор, мне кажется, дается ему с трудом. Хотя вообще он умный. Я думаю, вы еще встретитесь.
Рендер задумался. Ему случалось разговаривать с подобными животными на недавних медицинских симпозиумах, и его поразило, как уживаются в них способность логически рассуждать и преданность хозяевам. Чтобы достичь у собаки уровня мышления выше, чем у шимпанзе, надо было изрядно покопаться в хромосомах и провести сложнейшую эмбриохирургическую операцию. Речевой аппарат тоже формировался в процессе нескольких операций. Как правило, большинство подобных экспериментов заканчивалось неудачей, а щенки — около дюжины в год, — успешно прошедшие весь цикл, котировались необычайно высоко и стоили до ста тысяч долларов.
Рендер прикурил и не сразу погасил зажигалку. Да, теперь он практически не сомневался, что рубин в медальоне у мисс Шеллот — настоящий. Попутно он заподозрил, что и ее поступление в медицинскую школу, помимо академических успехов, объяснялось солидным пожертвованием в казну облюбованного ею колледжа. Впрочем, он мог и ошибаться, вряд ли стоило делать столь поспешные выводы.
— Да, о собачьих неврозах впору написать целую диссертацию. Ваш Зигмунд никогда не называет своего папочку «старым сыном собачьей самки»?
— Он никогда не видел своего отца, — ответила Эйлин довольно сухо. — Он воспитывался, не общаясь с другими собаками. Вряд ли можно считать его реакции типичными, и я не думаю, что вам удалось бы изучить функциональную психологию собаки на примере мутанта.
— Скорее всего, вы правы, — пробормотал Рендер и, желая сменить тему, спросил: — Еще кофе?
— Нет, спасибо.
Чувствуя, что настало время вернуться к самому важному, он произнес:
— Итак, вы хотите быть Ваятелем?..
— Да.
— Терпеть не могу, когда приходится разрушать чьи-то заветные мечты. Поверьте, действительно терпеть этого не могу. Даже если мечты абсолютно беспочвенны. Тогда хоть можно оправданно быть жестким. Так вот, честно и откровенно, положа руку на сердце, я вам скажу: по-моему, это совершенно невозможно. Вполне вероятно, вы прекрасный психиатр, но я считаю, что у вас нет физических и умственных данных, чтобы стать невроконтактором. Мне кажется…
— Подождите, — перебила она. — Не сейчас, пожалуйста. И вообще, поухаживайте за мной. Мне здесь надоело, здесь слишком душно. Увезите меня куда-нибудь, и по дороге поговорим. Я думаю, мне удастся убедить вас, что выход есть.
— Что ж, прекрасно. — Рендер пожал плечами. — Я весь в вашем распоряжении. Уверен, у вас уже есть план. Так куда?
— Может быть, блайндспин?
Он скрыл довольную усмешку, а она рассмеялась.
— Чудно. Но мне все еще хочется пить.
Была заказана еще бутылка шампанского, и Рендер, несмотря на протесты мисс Шеллот, выписал чек. Шампанское появилось в яркой корзинке с надписью: «Пейте, пока вы в пути».
Оба встали, и она оказалась высокой, но он был выше.
Блайндспин. Сколько самых разных возможностей, которые дает машина на автопилоте, кроется за одним этим словом! Молнией проносится по шоссе автомобиль в надежных руках невидимого водителя, окна затенены, ночь темна, над головой — высь небосвода, шипы покрышек врезаются в бетонное полотно, как четыре фантастических пилы, — вновь возвращаетесь вы к стартовой черте, никогда не зная точно, куда мчит вас и где успели вы побывать, и даже в самой холодной, трезвой голове пробудится хоть на минуту чувство индивидуальности, вспыхнет мгновенное ощущение собственной неповторимости, когда вы отделены от мира, целиком отдавшись стремительному движению. Ведь движение сквозь тьму — это сама жизнь в ее предельно абстрактном выражении; по крайней мере, так сказал один из персонажей Человеческой Комедии, чем изрядно рассмешил публику.
В последнее время явление, известное как «блайндспин», получило распространение, как то и можно было предположить, прежде всего среди подрастающего поколения, когда полновластно воцарившиеся на хайвеях мониторы лишили их возможности вкладывать хоть какую-то долю индивидуальности в управление автомобилем, — на всякого рода вольности Национальный совет по контролю за движением смотрел косо. Необходимо было что-то предпринять.
И это «что-то» было предпринято. Первая повлекшая катастрофические последствия уловка состояла в элементарном отключении радиоконтрольного устройства после того, как автомобиль выезжал на прослеживаемый мониторами хайвей. Таким образом машина ускользала от недремлющего ока монитора, и управление снова переходило к едущей в ней компании. Ревнивый, как божество, монитор не мог потерпеть такого явного нежелания считаться со своим запрограммированным всеведущим мозгом; ближайшая к месту последнего контакта контрольная станция метала громы и молнии, посылая крылатых серафимов на поиски преступников.
Однако часто возмездие запаздывало, поскольку дорог много, да и скорость у автомобилей немалая. Так что на первых порах уйти от преследования оказывалось сравнительно легко.
Другие же машины, само собой разумеется, продолжали движение так, как если бы ничего не произошло. Сама возможность появления мятежных водителей казалась недопустимой. Со всех сторон окруженный тесным потоком транспорта, правонарушитель немедленно проявлялся при любом общем повышении скорости или изменении внутри транспортных рядов, подразумевавшем заполнение его теоретически свободного места. В раннюю пору мониторинга это приводило к сериям многочисленных столкновений. Позже, когда конструкция мониторов стала гораздо более хитроумной и сложной, механические отсекатели значительно снизили число неизбежных аварий. Однако получаемые травмы не становились от этого легче.