Миры Роджера Желязны. Том 3
Шрифт:
Поэтому вместо того чтобы стоять и смотреть на него, я решил заняться тем, что получалось у меня гораздо лучше.
В следующее мгновение, встав на ручку кресла, я выскользнул в открытое окно. Там был узкий карниз, пройдя по которому восемь футов направо, я ухватился за водосточную трубу.
Я мог бы продолжить движение и дальше, а потом без особых проблем спуститься вниз, но решил этого не делать. Здесь я чувствовал себя в полной безопасности.
Прошло совсем немного времени, и голова Пола показалась в окне. Посмотрев на меня и на узкий карниз, он выругался. Я закурил и улыбнулся.
— Ну, чего ты ждешь? — спросил я, пока он переводил дух. — Залезай ко мне. Может быть, ты гораздо крепче, чем я, Пол, но если окажешься здесь, рядом со мной, только один из нас вернется обратно. Внизу асфальт. Давай. Болтать каждый может. Покажи мне.
Он глубоко вздохнул, и его пальцы вцепились в подоконник. На миг мне даже показалось, что он сделает попытку. Однако Пол посмотрел вниз, а потом перевел взгляд на меня.
— Ладно, Фред, — сказал он голосом, которым обычно читал лекции. — Я не дурак. Ты победил. Теперь послушай меня, пожалуйста. То, что я сказал, — правда. Мне необходимо получить эту штуку обратно. Я не стал бы так вести себя, если бы это не было для меня жизненно важно. Прошу тебя, пожалуйста, скажи, ты говорил правду?
В голове у меня еще звенело от его оплеух. И мне совсем не хотелось быть симпатичным парнем. С другой стороны, должно быть, эта модель и в самом деле очень много для него значила, если он так себя повел. К тому же я ничего не выигрывал, скрывая от него то, что знал. Поэтому:
— Это была правда, — сказал я.
— И ты не имеешь понятия, где может быть камень?
— Ни малейшего.
— А мог кто-нибудь взять его?
— Запросто.
— Кто?
— Да кто угодно. Ты же знаешь, какие вечеринки у нас бывали. По тридцать, сорок человек.
Пол кивнул и оскалил зубы.
— Ладно, — сказал он со вздохом, — я тебе верю. Попытайся все-таки вспомнить. Хоть что-нибудь, чтобы дать мне ниточку.
Я покачал головой:
— Мне очень жаль.
Пол вздохнул. Плечи его опустились. Он отвел глаза.
— Теперь я уйду. Полагаю, ты собираешься обратиться в полицию?
— Да.
— Ну, я не в том положении, чтобы просить одолжений или угрожать тебе — во всяком случае, сейчас Однако расценивай мои слова как просьбу и предупреждение одновременно. Не звони им. У меня достаточно неприятностей и без полиции.
Он отвернулся.
— Подожди, — окликнул я.
— Что?
— Может быть, если ты скажешь, в чем заключается твоя проблема…
— Нет, ты не сумеешь мне помочь.
— Хорошо, а если эта штука подвернется мне под руку? Что с ней делать?
— Если это произойдет, спрячь ее в надежное место и ничего никому не говори. Я буду периодически тебе звонить.
— Почему она так важна для тебя? Он что-то пробурчал и ушел.
У меня за спиной кто-то прошептал:
— ТЫ МЕНЯ ВИДИШЬ, РЕД?
Я быстро повернулся, но там никого не было, а в ушах все еще звенело от ласковых приветствий Пола. Я пришел к выводу, что день выдался неудачный и что мне просто необходимо залезть на крышу, чтобы немного подумать.
Позже мимо пролетал полицейский вертолет — их интересовало, нет ли у меня суицидных намерений. Я сказал им, что починяю черепицу, и это их удовлетворило.
Происшествия и фрагменты воспоминаний продолжались…
— Я действительнопытался до тебя дозвониться. Три раза, — сказал он. — Никто не брал трубку.
— А тебе не приходило в голову, что можно просто зайти?
— Я как раз собирался. Прямо сейчас. Но тут ты и пришел.
— Ты звонил в полицию?
— Нет. Ведь я должен беспокоиться не только о себе: у меня теперь есть жена.
— Понимаю.
— А ты звонил им?
— Нет.
— Почему?
— Сам не знаю. Ну, наверное, хотел выяснить, что происходит, прежде чем сдавать его.
Хал кивнул, багровый этюд в синяках и пластыре.
— Думаешь, мне известно нечто такое, чего не знаешь ты?
— Совершенно верно.
— Ты ошибаешься, — заявил Хал, сделал глоток и, поморщившись, добавил сахару в свой чай со льдом. — Когда я открыл дверь в прошлый раз, на пороге стоял Пол. Я впустил его, и он начал расспрашивать меня об этом проклятом камне. Я рассказал ему все, что смог вспомнить, но его это не удовлетворило. Тогда-то он и начал давить на меня.
— А что потом?
— Я вспомнил еще кое-что.
— У-гу. Вроде того, что камень у меня — а это ложь, — с тем чтобы он оставил тебя в покое.
— Все было совсем не так! — возразил Хал. — Я сказал ему правду. Ведь камень действительно оставался у тебя, когда я уезжал. Я понятия не имею, что произошло с ним потом.
— Где ты его оставил?
— Последний раз я его видел на письменном столе.
— Почему ты не взял его с собой?
— Не знаю. Наверное, устал на него смотреть. Хал встал и начал расхаживать по комнате, потом остановился у окна и выглянул на улицу. Мэри ушла в университет, она находилась на занятиях и когда приходил Пол, а потом мяч покатился по дорожке, которая привела ко мне.
— Хал, — сказал я, — ты говоришь мне всю правду, ничего не утаивая?
— Все, что существенно.
— Слушай, кончай темнить.
Он повернулся спиной к окну, посмотрел на меня, затем отвел глаза в сторону.
— Ну, — промолвил он, — Пол утверждал, что вещь, которая была у нас, принадлежит ему.
Я не стал обращать внимания на «мы».
— Так оно и было, — отозвался я, — раньше. Но я сам видел, как он отдавал тебе камень. Из рук в руки.