Миры Роджера Желязны. Том 8
Шрифт:
— Разумно, — кивнул Поль. — А если бы еще и я знал — как ты здесь оказался, — я мог бы отнестись с пониманием или даже с симпатией к твоему воровству.
— Хорошо, — вздохнул Маусглов. — Я вор. Я пришел сюда, чтобы украсть принадлежавшую лорду Дету коллекцию фигурок из драгоценных камней. Это очень дорогая коллекция. Я собирался продать ее в западных странах и на полученные деньги жить в свое удовольствие. К сожалению, Дет поймал меня — примерно так же, как и ты — и заточил в подземную тюрьму. Мне удалось бежать, но в тот момент война была в самом разгаре. Замок был осажден,
— Не понимаю, почему же ты остался в замке?
Маусглов облизнул губы.
— Мне хотелось проверить, — сказал он после некоторой заминки, — на месте ли коллекция.
— Ну и как?
— Я ее не нашел. Но судя по тому, как выросли деревья вокруг, прошло заметно больше времени, чем я думал.
— Полагаю, прошло лет двадцать, — сказал Поль, освобождая ноги Маусглова. — Ты голоден?
— Да.
— И я тоже. Пошли, поедим. Если я освобожу тебе руки, ты поможешь мне нести пищу? Не будешь хвататься за нож?
— Предпочитаю убивать на полный желудок.
— Отлично. — Поль снял петлю с его рук.
— Много бы дал, чтобы понять этот фокус, — произнес Маусглов, глядя на Поля.
— Пошли в кладовую, — сказал Поль. — По пути я хочу услышать, как погиб мой отец.
— Твой отец? — Маусглов выпрямился.
— Лорд Дет.
— Но ведь остался только ребенок…
— Двадцать лет прошло.
Маусглов вытер лоб.
— Двадцать… Трудно поверить. Не понимаю, как это могло случиться?
— Ты попал под действие заклинания, насылающего сон, и уснул вместе с драконами. Наверное, я освободил тебя при освобождении Лунной Птицы. Ты, должно быть, спал рядом.
Они двинулись к кладовой. Маусглов повернулся и взглянул на Поля.
— Я видел, как тебя, совсем ребенка, несла мать. Она обожгла мне руки, когда я пытался дотронуться до тебя.
— Ты знал ее?
— Да. Леди Лидия… Очень красивая женщина. Но думаю, лучше начать сначала.
— Пожалуй, ты прав.
Они взяли в кладовой пищу и вино и прошли в библиотеку, чтобы поесть и поговорить. Поль взял гитару и, слушая рассказ вора, рассеянно пощипывал струны, изредка отхлебывая вино. Один раз он взял такой аккорд, что у Маусглова волосы встали дыбом и лязгнули зубы.
Поль мягко спросил:
— И они убили моих родителей? Жители деревни?
— В армии были и другие, не только жители деревни. Я видел среди них даже кентавров. Но с Детом сражался другой колдун, Мор. Думаю, его вызвали…
— Мор?
— Да.
— Продолжай.
— Твоя мать была в юго-западной башне, когда та рухнула. Я встретился с ней, когда она направлялась туда. Тебя нашли возле входа в башню и принесли в главный холл. Солдаты хотели тебя убить, но Мор сохранил тебе жизнь, обменяв на ребенка из другого мира — или, точнее, сказал, что обменяет. Он так и сделал?
— Да. И это они убили моих родителей…
— Двадцать лет прошло. Все они теперь старики, может, даже уже умерли. Тебе не удастся их найти.
— Но меня закидали камнями. И то, что они узнали знак дракона, тоже о чем-то говорит.
— Поль… Лорд Поль… мне не ведома твоя история — где ты был, какую вел там жизнь, как вернулся сюда… Но я старше тебя. Я многого не знаю и во многом не уверен, однако в одном я убежден твердо. Ненависть съест тебя, вывернет наизнанку, если ты не найдешь, кому надо мстить.
Поль хотел сказать что-то, но Маусглов поднял руку.
— Подожди. Дай мне закончить. Ты молод, и у меня сложилось впечатление, что ты только учишься обладать могуществом. Думаю, что переход сюда — головокружительный поворот в твоей жизни. Оглядываясь в прошлое, я вижу, что у меня тоже было много возможностей резко изменить свою жизнь. Такие возможности бывают у каждого. Только мне кажется, что ты еще не выбрал себе дорогу в жизни, по которой будешь идти. Старый Мор был белым колдуном. Дет, напротив, черным. Но в мире не все так просто и понятно. Не существует ни чисто белого, ни чисто черного, и лишь по прошествии времени можно оценить, на что было направлено могущество того или иного колдуна, что им руководило. Не знаю, понимаешь ли ты, к чему я веду. Если ты сейчас, через двадцать лет после тех событий, когда ты так молод, будешь думать о мести, использовать свое могущество во зло, то ты переменишься к худшему и все, к чему ты прикоснешься, будет носить черную метку. Я говорю тебе это не потому, что боюсь появления нового Дета, а ради тебя самого.
Поль молчал, затем тронул струну.
— Посох моего отца, — промолвил он. — Ты сказал, что Мор разделил его на три части. Повтори еще раз, что он с ним сделал.
Маусглов вздохнул.
— Старик говорил о каком-то магическом треугольнике Инта. Он хотел поместить части посоха в его вершины.
— И это все?
— Все.
— Ты знаешь, что это означает?
— Нет. А ты?
Поль покачал головой.
— Никогда не слышал об этом.
— А что ты скажешь о моей оценке сложившейся ситуации?
Поль сделал глоток вина и поставил стакан.
— Я их ненавижу. Может, мой отец и был злым человеком, черным магом — не знаю. Но я не могу оставаться беспристрастным, узнав о его насильственной смерти. Нет. Я их ненавижу. Они как тупые дикие звери. Они поступили со мной жестоко, хотя я не желал им никакого зла. А недавно мне рассказали о человеке, который хотел сделать им добро, хотя, возможно, не так подошел к этому. И тоже пострадал от них. Его закидали камнями. Это трудно простить.
— Поль… Лорд Поль, они боятся. Ведь ты для них представляешь то, чего они долго отчаянно страшились. А другой человек… Кто знает? Может, там такая же ситуация?
— Да, — Поль кивнул. — Как я понял, он пытался внести в их жизнь что-то новое — то, что они прокляли много лет назад. Наверное, ты прав. У тебя есть еще что мне рассказать?
— Нет, уже нет. Но я хотел бы услышать твою историю. Ведь мне кажется, что всего несколько дней назад я видел тебя ребенком.