Мисс Благоразумие
Шрифт:
— Ну и дела! — удрученно проговорил он. Она усмехнулась в темноте.
— Он был мокрый, как я понимаю?
— Хм, даже более чем мокрый. Жуть! Черт побери, любой бы так орал! Я буду тебе вечно благодарен за то, что ты правильно вычислила причину. Я люблю тебя, Молли. И клянусь, что больше никогда в жизни не попрошу у тебя помощи.
В трубке щелкнуло… очень похоже на то, как екнуло ее сердце при словах: «Я люблю тебя, Молли».
Молли, уютно свернувшись в клубочек под одеялом, закрыла глаза. Макгэннон отнюдь не святой, но сама она очень
Но слова любви были для Флинна не более чем простым эмоциональным всплеском. Молли посоветовала себе быть все время начеку. Этот малыш мог пленить чье угодно сердце. Но вот относительно сердца Флинна она уже не была так уверена и с болью признавала, что сумела внушить себе, будто хорошо его знает. А ведь прежде Молли Уэстон славилась своей осторожностью. Ей следовало бороться с собственными чувствами, а не поддаваться им. И обязательно держаться на почтительном расстоянии от Флинна Макгэннона.
Молли налила себе третью кружку крепкого кофе. Утро и так никогда не было для нее любимым временем дня, а сегодня она готова была зарычать на всякого, кто косо посмотрит на нее. Лучше всего, если это будет Макгэннон, ведь это он виноват в том, что она полночи провела в тревоге за то, как он там справляется с ребенком.
Прихватив свою кружку и папку с документами, она отправилась в «Мозговой центр». Все сотрудники были уже в сборе. Макгэннон так искусно проводил обязательные еженедельные производственные совещания, что их никто не пропускал.
Молли поставила кружку на стол, расплескав при этом кофе, и проговорила:
— Флинна еще нет, как я вижу. Не сходить кому-нибудь за ним в кабинет?
— Да он еще не приходил. Очевидно, мне не стоило вчера брать домашний день, — заметил Дэррен, — говорят, эта женщина — настоящая красотка… Ты ее видела?
У Молли не было настроения играть в вопросы и ответы, а тем более — думать о Вирджинии как о красотке.
— Ни эта женщина, ни ее ребенок нас совершенно не касаются, — резко сказала она.
Флинн опаздывал впервые. Обычно его рабочий день начинался в пять часов утра. В офис он всегда приходил раньше всех. Очевидно, опоздание связано с малышом. Но почему в таком случае Флинн не позвонил? Обычно он всегда давал знать, если не собирался быть на работе.
С формальной точки зрения они могли бы начать совещание и без него. Флинн не раз говорил, что не считает себя руководителем, и не проявлял никакого интереса к этой роли. Целью совещания было обсудить состояние находящихся в работе проектов, выявить назревавшие проблемы, обменяться информацией и идеями, ну и прочее в таком роде. Приближался период уплаты налогов, и у Молли было несколько замечаний к сотрудникам по ведению отчетности, кроме того, она считала своим долгом в очередной раз напомнить им, чтобы проекты не превышали сметы. В отсутствие
Черт возьми, он был их руководителем, нравилось ему это или нет! Только он мог заставить Бейли открыть рот, или успокоить Симону, или прервать болтовню Дэррена и вернуть его к работе, или заставить Ральфа общаться со старшими более почтительно. И уж, конечно, только Флинн мог своим вмешательством прекратить одну из тех бурных ссор, какие часто вспыхивали между сотрудниками во время очередного «мозгового штурма», хотя он и заявлял, что любит драки, и предпочитал, чтобы его считали зачинщиком.
Может, малыш заболел? Может, она дала Флинну неправильный совет накануне вечером, когда Дилан уже был болен? А может, заболел сам Флинн? Чем дольше крутились в голове Молли эти тревожные мысли, тем сильнее охватывала ее паника. Он явно беспомощен в вопросе ухода за детьми. И эта беспомощность огромного, громогласного Флинна показалась ей вчера забавной. Но может, она была не права, когда оставила его наедине с малышом? По наивности сочла, что такой умный человек обязательно сообразит, как справиться с ним? Ну а вдруг он не справился? Что же делать?
Тут все услышали грохот открывающейся входной двери.
Молли, которая уже собралась пойти позвонить Флинну домой, замерла на месте.
Флинн ворвался в офис с Диланом на руках. С собой он притащил еще огромный пакет с детскими вещами. Малыш выглядел отлично в футбольной форме с номером ведущего игрока, его смоченные водой рыжие волосики были гладко зачесаны, как у взрослого, умытое личико сияло чистотой.
Флинн, наоборот, был похож на человека чудом выжившего в автокатастрофе. Огромные круги под глазами. Всклокоченные волосы. На лице никаких следов бритья. Темно-синяя рубашка такая же мятая, как и его брюки цвета хаки. Один носок коричневый, другой — синий.
Он вошел и, опустив на пол пакет, деловито усадил Дилана в одно из огромных кресел у стола, словно тот был просто одним из сотрудников, а потом бодрым голосом спросил:
— Все готовы работать?
Дилан затих. Как оказалось, на полторы секунды. Затем он сполз с кресла и юркнул под стол. Раздался звук опрокидываемой корзины. Флинн бросил молниеносный взгляд под стол. Малыш быстро завладел содержимым корзины. В руках он держал карандаш и кем-то выброшенную жевательную резинку.
Увидев смотрящего на него Флинна, Дилан радостно засмеялся и нацелился в него карандашом.
— Отдай это Флинну, Дилан! Смотри-ка, что у меня есть. Грузовик! Хочешь, поменяемся?
Голова Флинна вынырнула из-под стола.
— Ральф, патентные права в подобной ситуации — дело сложное, — проговорил он, давая понять, что переходит к делу.
— Да, но я все-таки не совсем понимаю, как…
Ральф не успел закончить: под столом завопил Дилан. Флинн, чертыхнувшись, полез под стол и через мгновение выбрался оттуда с орущим ребенком.