Мисс Шамвей машет волшебной палочкой
Шрифт:
Некоторое время она раздумывала над моим предложением.
– Хорошо, – сказала она наконец. – Правда, мне совсем не улыбается мысль, что я буду спать, в то время как вы ведете машину. Вам еще взбредет в голову что-нибудь несуразное.
– Хорошо, разумеется, я внушаю вам страх? – высказал я предположение.
– Кто сказал, что вы внушаете мне страх? – Мира пожала плечами. – Я еще не встречала ни одного двуногого, способного внушить мне страх.
– Мне нравится смысл последних фраз. Видимо, позаимствовали это
Она колебалась несколько секунд, потом остановила машину. Некоторое время она пристально смотрела на меня, потом все же не выдержала и улыбнулась. Эта дама стоила того, чтобы на нее взглянуть. И уж конечно, она стоила всех этих двадцати пяти тысяч долларов. Какая девочка! Обшарьте весь американский континент, но все равно не найдете равной ей. К тому же я питаю слабость к блондинкам. Если они достаточно красивы, то это отдых для всяких глаз, а для меня это еще и единственная отрада в моей холостяцкой жизни.
– Слушай, братец, – предупредила она, в то время как мы менялись местами. – Такое положение дает мне некоторые преимущества. У меня под рукой увесистый разводной ключ. Если вы вдруг вздумаете свернуть с дороги, я испробую его на вашем черепе. Других предупреждений не ждите.
– Не позволите ли вы мне на вас посмотреть, перед тем как я умру? – спросил я озабоченно. – Вы всегда поступаете подобным образом? Послушать вас, так не поверишь, что вы можете испытывать некие нежные чувства. Но, кроме шуток, мой ангел, согласились бы вы доверить мне свою жизнь?
– Это произойдет только в том случае, если я сменю свой пояс для чулок на смирительную рубашку.
После этой сентенции она, видимо, моментально уснула. Я швырнул «Кадиллак» вперед на бешеной скорости. Это был отличный автомобиль, буквально пожиравший километры. Я надеялся, что через час-другой блондинка меня подменит, но этого не произошло. Должно быть, девушка устала до полного изнеможения. Показались первые тротуары Орисабы, когда к ней вернулся ее апломб.
– Ну и ну! Я, видно, проспала все это время.
– И даже храпели, – отозвался я, выводя машину на главную улицу.
– Я не храплю, – холодно заявила девушка, и я услышал, как она полезла в свою сумочку за пудреницей.
– Значит, в машине была еще одна пассажирка… Или такое все-таки исключается? – Я остановил «Кадиллак» перед маленьким отелем из розового камня. – И вы мне порядком досадили, – продолжал я. – Подобные звуки вызывают у меня ностальгию.
– Как это?
– Я воспитывался в деревне, – ответил я, поворачиваясь к своей спутнице. – Погодите-ка! Вы хотите комнату или ванну и кофе?
– Никаких комнат! – отрезала она.
Когда я договаривался с портье, мне вдруг пришла в голову мысль о том, что оставлять Миру в машине одну было чистейшим идиотизмом с моей стороны. Но страхи оказались напрасными: девушка спокойно ждала меня.
– Итак, вот программа, – проинформировал я ее, открывая дверцу. – Вначале ванная и завтрак на веранде. Яйца, фрукты и кофе. Подходит?
– Еще как подходит, – согласилась Мира, выходя из «Кадиллака» и в первый раз улыбаясь мне по-дружески. И я подумал, что, может быть, она не такая уж и неприступная.
– Присоединяйтесь ко мне через полчаса. Я буду ждать вас внизу, – сказал я. – За завтраком мы сможем рассказать друг другу о себе.
– У меня слабость к собственному обществу, – ответила она, качая головой. – Я привезла вас, как мы и договорились, а теперь пришло время сказать друг другу «пока».
– Без историй, – предупредил я, беря Миру за руку и увлекая в направлении отеля. – Кто оплатит счет за завтрак, если вдруг вы решите меня покинуть?
Глава 4
Как мексиканский город Орисаба не так уж и плох. Из Мехико дорога все время идет под уклон до самой Орисабы. Шестьдесят с лишним миль покажутся вам шестью тысячами, если идти пешком. Атмосфера здесь более плотная, а жара гораздо сильнее.
Сидя на веранде, выходящей на площадь, с которой за мной без всякого выражения в глазах наблюдали плохо одетые мексиканские солдаты, я чувствовал себя превосходно. Ванна была отличной, а от пищи я пришел в восторг.
На другой стороне площади находился цветочный базар. Хотя было еще достаточно рано, индианки были уже заняты своей несложной работой: поливали и складывали в букеты экзотические цветы. До нас доносились волны разнообразных ароматов.
– Я очень рад, что попал сюда, – сказал я. – Начинаю чувствовать, что приобрел прекрасного попутчика.
Удобно забросив ноги на соседний стул и полузакрыв глаза, Мира, казалось, была отрешена от всех мирских забот. Она сменила свой костюм на льняное платье, выгодно подчеркивающее ее формы, так что я не отрывал от нее глаз.
– Нужно ехать в Веракрус, – сказала она без особой, впрочем, убежденности.
– Зачем забираться так далеко? Лучше остаться здесь. Вы будете развлекать меня историями каждый день, а если мне станет скучно, то еще и танцевать.
– Для вас это будет прекрасным времяпровождением, – согласилась она и потянулась, как кошка. – Но для себя я не вижу никакой перспективы.
– Вы никогда не вылезаете из этой крокодиловой кожи?
Она открыла глаза и сделала пару глотков кофе.
– Нет, она толстая и без дыр. Я никогда не расстаюсь с ней.
Мира вновь принялась за кофе, задумчиво глядя на горы, которые плотной стеной окружали город, словно сжимая его в объятиях.
– Чертовски жаль, – я похлопал себя по карманам в поисках сигарет и вспомнил, что уже выкурил последний «Честерфилд». – Не могли бы вы презентовать мне сигарету?