Мисс Силвер приехала погостить

Вентворт Патриция

Она обошла вокруг дома — ни одного открытого окна или отодвинутой занавески. Вернулась на крыльцо и нажала звонок. Никто не подошел, не отозвался.

Миссис Фаллоу достала носовой платок и вытерла руки. Утро было холодное, но у нее вспотели ладони. Тишина царила в доме, как… как она не знала что. Ей стало страшно. Она звонила и звонила, потом принялась колотить в дверь так, что мертвый бы проснулся. Но никто не проснулся, никто не вышел. Она подхватила юбки и побежала в Белый коттедж.

Когда Рета Крей открыла, миссис Фаллоу казалась перепуганной до смерти, она плакала, говорила, что, наверное, с миссис Уэлби несчастье и что они должны что-то сделать. Рета предложила позвонить по телефону, и когда

ей никто не ответил, все они — Рета, Карр, Фэнси и миссис Фаллоу — помчались в Гейт-хаус.

Фэнси дернула дверь и обнаружила, что она не заперта. Ключ торчал с внутренней стороны. Они прошли в гостиную. Там горела настольная лампа, шторы были плотно закрыты. Золотые волосы Катерины разметались по шелковым подушкам. Она лежала на диване в домашнем длинном голубом платье и, казалось, спала. Но она была мертва.

Глава 39

Машина шефа полиции подкатила к парадной двери дома миссис Войзи. Он позвонил, спросил мисс Силвер и был препровожден в комнату, где обе дамы сидели у камина. Сесилия Войзи проявила похвальную тактичность. Она пожала ему руку, лучась приветствием, а потом со своим романом перешла в столовую. Когда дверь за ней закрылась, Рэндал Марч повернулся к мисс Силвер и сказал:

— Вы, конечно, слышали новости?

У нее на коленях лежало вязанье. Обе полы и спинка жакетика для маленькой Джозефины были закончены и сшиты, она приступила к левому рукаву, для чего требовались четыре спицы. Звякнув спицами, мисс Силвер ответила:

— О да. Известие потрясающее.

Рэндал плюхнулся в кресло, которое освободила миссис Войзи.

— Вы оказались правы. Не знаю, как вы это делаете. Должен признаться, я был настроен скептически, но — мы получили показания от девушки, от Лукер. Она подслушала разговоры в среду и вот что сказала. — Он вынул машинописные листы, развернул и начал читать:

«Я дежурила в среду с семи часов вечера. Все было тихо, звонков мало. Без четверти восемь из Меллинг-хаус позвонил мистер Лесситер, ему был нужен домашний адрес и телефон мистера Хоулдернесса. Я все это нашла и соединила. Я бы не стала их слушать, я слушаю только когда о чем-то беспокоюсь, чтобы перестать беспокоиться. К тому же у меня был еще один звонок, так что все, что я услышала, это как мистер Лесситер сказал: „Добрый вечер, мистер Хоулдернесс, я нашел документ, составленный моей матерью“. Они говорили совсем недолго, больше я их не слушала. Вскоре после восьми мистер Лесситер опять позвонил. Он дал номер миссис Уэлби, я соединила. О мистере Лесситере в деревне так много говорят, что я решила послушать, хоть не имею такой привычки, просто чтобы узнать, как он разговаривает с такими, как миссис Уэлби…»

Он оторвался от бумаг и сказал:

— Вы понимаете, что все это говорилось не так гладко. Она нервничала. За этим подслушиванием что-то скрывается — какая-то неприязнь к миссис Уэлби. Вы не понимаете, что за этим стоит?

Мисс Силвер сосредоточенно вязала.

— О да. Глэдис Лукер была очень дружна с сыном миссис Гроувер из бакалеи, это тот молодой человек, о котором я тебе говорила, он работает у мистера Хоулдернесса. Алан имел несчастье глупейшим образом влюбиться в миссис Уэлби.

Марч усмехнулся.

— Каким образом вы находите подобные вещи?

— Домработница моей подруги — тетка Глэдис Лукер. Продолжай, ради бога.

— Да, мы переходим к сути… на чем я остановился? А, вот. — Марч возобновил чтение.

«…я решила послушать, хоть не имею такой привычки, просто чтобы узнать, как он разговаривает с такими, как миссис Уэлби. Он начал с того же, с чего с Хоулдернессом: „Ну

вот, Катерина, я нашел тот документ. Думаю, ты будешь рада это узнать. Ну как, рада ?“ Я не знала, как это понимать, потому что у него был такой голос, как будто он сказал гадость. Миссис Уэлби была очень расстроена. Она спросила: „Что ты имеешь в виду?“ А он ответил: „Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Написано черным по белому: моя мать не отдавала тебе ничего из этих вещей. Она их одолжила, и они принадлежат мне. Если ты ими как-то распорядилась, я подам в суд“. Миссис Уэлби сказала: „Ты этого не сделаешь!“ а он возразил: „Советую на это не рассчитывать, моя дорогая Катерина. У меня есть старые счеты, а я всегда свожу счеты. Я уже позвонил старику Хоулдернессу…“ Больше я ничего не слышала, потому что был другой вызов. А потом в восемь двадцать миссис Уэлби позвонила мисс Крей. Я не помню все, что она говорила, но она сказала мисс Крей, что мистер Лесситер нашел документ и теперь утверждает, что вся мебель и вещи ей не принадлежат, а только даны в долг. Она хотела, чтобы мисс Крей ему сказала, что у его матери была плохая память, но мисс Крей отказалась. Миссис Уэлби давила на нее, но та ни в какую. Миссис Уэлби вся извелась, а под конец сказала: „Если что-нибудь случится, ты будешь виновата. Я в отчаянии“. И повесила трубку».

Рэндал опустил бумаги.

— Все так, как вы говорили, да? Если позволите, я думаю, что никогда еще вы не делали лучшей работы — без сучка без задоринки. Мне теперь ясно, как это случилось. Блеф Катерины Уэлби был раскрыт. Ее ждало судебное преследование. Лесситер, этот мстительный дьявол, настроился против нее. Когда ей не удалось уговорить Рету, она пошла в Меллинг-хаус, чтобы обратиться к нему лично. Но когда она пришла, Лесситер был не один. Рета бежала коротким путем и опередила ее. Может, она прошла перед Катериной, или Катерина шла впереди и спряталась посмотреть, кто это за ней идет. Насчет следов в кустах сирени — мы нашли туфли, которые оставили эти следы. Под каблуком застряли такие же частицы земли с вкраплениями.

Мисс Силвер деловито вязала.

— Продолжай.

— Ну так вот. Она ждала, когда Рета уйдет. Потом она вошла, попыталась его умаслить, но безуспешно. Лесситер сидел за столом, перед ним лежал документ. Ей не составило труда надеть пальто — он или не заметил, или не придал значения. Он ее не боялся. Он был доволен собой, он прижал ее к ногтю. Катерина говорила Рете, что она в отчаянии. Она могла подойти к камину и взяться за кочергу. Ну и вот.

Мисс Силвер долго ничего не говорила, только позвякивала спицами. Наконец она спросила:

— Ты полагаешь, она совершила самоубийство?

— В этом нет никакого сомнения. Конечно, будет вскрытие, но нет причин сомневаться, что ее смерть вызвана передозировкой снотворного. Возле нее на столе стояла пустая бутылочка из-под новейшего препарата, на который все так и накидываются, как только он где-то появляется.

— Как она его приняла?

— С кофе. На столе стоял поднос — кофейник, молочник и чашка с осадком кофе.

— Растворить столько таблеток, чтобы их хватило убить здоровую женщину средних лет, можно только в большом количестве кофе. Что у нее была за чашка?

— Старая, большого объема. А что?

— Меня интересует, таблетки были растворены в чашке, или в кофейнике, или их сначала растворили в воде, а потом влили в чашку или кофейник? В последнем случае не будет осадка.

Рэндал смотрел на нее с удивлением.

— Осадка от снотворных таблеток найдено не было. Но боюсь, я не совсем понимаю…

Она светло улыбнулась.

— Это не важно, Рэнди. У тебя есть что еще рассказать?

— Не про Катерину. У нас есть данные по Сирилу Мейхью, и здесь вы опять попали в десятку, должен признаться.