Миссии дружины «Хронос». Книга I. Приказчик. Спасение государя российского
Шрифт:
– Осип, а давно вы приказчик?
– Больше трех лет. А до тех пор с семнадцати лет в помощниках управляющего ходил. Я ведь с детства грамоте обучен. Барин мне очень доверяет.
– И чем же вы занимаетесь?
– Чем и все – веду дела в имении. Определяю людей на работы, подсчитываю прибыль, закупаю скот, помогаю барину во всем, когда и документы веду. Особенно если хозяин в отъезде, как теперь. Наши, кто в поле не занят, мастерят заготовки для шляпного дела. Я что для работы нужно привожу, готовое в мастерскую отвожу.
Алиса задумалась. Из истории было известно, Осип Комиссаров был неграмотным. По сведениям о нем, весьма влиятельный вельможа генерал Тотлебен, после производства Осипа в
Она вспомнила картинки, которые ей показывал Лобанов. Сканированные модели искажений, зафиксированных «Хроносом» напоминали изображения каких-то неведомых цветов. Внутри всегда точка прерывания – круглый черный шарик, на котором карандашом подписана дата и точное время, а вокруг разноцветная аура. Иногда она была небольшой и ровно-волнообразной, как круги на воде. А, иногда, словно раковая опухоль – метастазы во все стороны. Точно паук с лапами разной длины. И над концом каждой лапки тоже дата карандашом. Одна такая дата запомнилась ей особо – она отличалась пятьюдесятью годами от даты самого пробоя. Цвета, по словам инструкторов, тоже имели каждый свое значение – чем темнее, тем значительнее последствия и тем больше людских судеб задето. К сожалению, Лобанов не показал ей картину ее задания. Очевидно было, что искажены события как минимум двадцатилетней давности. Ах, коллайдер, коллайдер. Радовало одно – исправленный временной пробой «затягивался» мгновенно. Ей не объяснили, как именно, но Лобанов клятвенно заверил – стоит только ликвидировать точку прерывания – в точности восстановить центральное искаженное событие, как аура исчезает и все остальное восстанавливается в соответствии с истинной хронологией.
– Вы задумались? – Осип заинтересованно наблюдал за ней. – Подъезжаем к станции. Надо сменить коней и запастись провизией.
– Я хотела попросить вашего совета, – Алиса обратилась с самым невинным тоном, на который была способна, – как вы думаете, что мне сказать по поводу моих вещей барыне? Сказать, что меня ограбили? Ума не приложу, что делать без документов, денег, вещей, – ведь у меня только то, что на мне надето.
– Какой же я растяпа. Теперь я понимаю, почему вы так печалитесь. Позвольте мне хоть немного помочь вам. – Он проявлял неожиданную горячность. Алиса не помнила, как поступали приличные девушки в то время, и что означало согласие принять подобную помощь. Но она рассудила, что, если ей уж все равно придется сходить за него замуж – пусть поможет материально, раз ему так хочется. Для порядка, она, конечно, слегка покочевряжилась, приняв самый благочинный вид:
– Право даже не знаю. Удобно ли это? Прилично ли девушке получать помощь от малознакомого мужчины. Ах, если бы не такая безвыходная ситуация?
– Полно вам, Елизавета Ивановна! Во-первых, мы с вами уже знакомы, а во-вторых, вы ведь смогли убедиться, что я не злодей какой-нибудь. И потом – это моя обязанность, следить, чтобы у барской прислуги было все необходимое.
– Ну, в таком случае…
– На станции есть галантерейная лавка. Закажите все, что вам надо. А новое платье купим, когда будем город проезжать. Ну а про документы и вещи ваши скажем как есть – я ведь всему свидетель.
Версты казались бесконечно длинными. Алиса смотрела в окно кареты на проплывавшие мимо деревушки, с одиноко высящимися над ними крестами церквей. Какая ужасающая бедность! Она всегда думала, что народ на Руси в прежние времена жил достойно. Представлялись бревенчатые избы, добротные и если не богатые, то, по крайней мере, хоть сколько-нибудь ухоженные. Однако, на самом деле, бревенчатые избы были редкостью. В большинстве своем, простые люди жили в утлых хибарах. Технологию их устройства ей по дороге объяснил Осип. Такая постройка основывалась на нескольких дубовых сохах, закапываемых в землю. В сохи врубались жерди, к ним привязывались солома, или лоза, или ветки вишни. Получившуюся избу замазывали глиной, убирая трещины и выравнивая стены, а через год покрывали специальной, белой глиной. Обычно хозяйка и ее дочки исправляли стены избы после каждого ливня и белили снаружи трижды в течение года: к троице, покровам, и когда избу обставляли на зиму от холода соломой.
Даже барские усадьбы, стоявшие обычно особняком, напоминали скорее дачные домики, чем роскошные дворцы, и почти у всех были одного типа: одноэтажные, продолговатые. Вот в нескольких комнатах таких «особняков», часто с не слишком крепкими стенами, ютилась дворянская семья, с целым штатом дворовых людей. Сзади дома – незатейливый огород. Ни красоты, ни комфорта.
Менялись почтовые станции и лошади, которых приходилось ждать полдня, а иногда и дольше. Недолгие ночевки в придорожных гостиницах, а то и прямо в карете на почтовой станции. Но Алиса глядела на все это, не веря в свое счастье – она очевидец того времени! Сколько всего интересного она расскажет по возвращении в школе своим ребятишкам из девятого «б». Она интуитивно тронула браслет.
– Красивый! – голос Осипа вывел ее из забытья, – вы с ним не расстаетесь.
– От маменьки достался, – не моргнув глазом, соврала Алиса, – память.
Она вспомнила, как ей впервые надели этот браслет. Холеная медработница дружины в белом халате, с ярко накрашенными губами застегнула его ей на запястье. Алиса почувствовала неожиданный укол и дернулась.
– Ну, ну моя хорошая, это микроскопическая иголочка с таким же микроскопическим, эластичным проводом. Глазами их практически не разглядишь. Нанотехнологии. Необходимо физическое соединение микросхем браслета с кровеносными сосудами. Иначе не произойдет необходимая реакция и невозможно будет твое перемещение с помощью гаммадахрона.
– Как же это работает?
– Честно говоря, я и сама не знаю, умная система, – роскошная яркая медичка оказалась душевной тёткой. – Главное, что по руке ты можешь спокойно его вращать, но не снимай, ни в коем случае! – очень трудно потом попасть в нужный сосуд.
Алису вернул в реальность голос Осипа:
– Какой крупный янтарь, я и не видел такого. Можно посмотреть?
Алиса помнила – браслет снимать нельзя, но и жадничать в такой ситуации было не с руки, можно было потерять расположение Осипа. А ведь он был так щедр! Именно благодаря его заботам, ее новый саквояж был набит вещами и различными предметами первой необходимости. А сама она в данный момент куталась в подбитый мехом салоп, в котором не страшен был ни холодный ветер, ни мороз, ни снег, пошедший с хмурого неба сразу следом за дождем. Алиса пересела к Осипу, совсем рядом с ним, и протянула руку с браслетом. Он не ожидал и слегка растерялся. Алиса почувствовала, как дрогнула его рука, когда он взял ее теплую ладонь и погладил пальцем крупные камни браслета. Ее словно пронзило давно забытое ощущение душевного волнения. Сердце забилось быстро-быстро, она, вдруг, растаяла от той нежности, с которой Осип держал в руках ее руку. Их глаза встретились, она чувствовала, как пылали ее щеки, и, казалось, слышала, как часто стучит сердце в груди молодого приказчика. Алиса помнила эту искру – так уже было, и не раз, когда она влюблялась без памяти, сразу и, как думалось тогда, на всю жизнь. Она, словно испугавшись, совершенно искренне перепрыгнула назад, на свое сидение. В этот момент их сильно тряхнуло, и повело вбок. Осип схватил ее за руку и притянул к себе. Карета остановилась, сильно накренившись. Алиса пролепетала:
Конец ознакомительного фрагмента.