Миссия или Приключения провинциала в Ст. -Петербурге
Шрифт:
Я тряхнул головой. Мы побрели по набережной в южную сторону. Я вспомнил про Шампанское, до сих пор пакет с бутылкой и стаканчиками все время был при мне. Я подумал, что для игристого вина наступило самое подходящее время. Тем более что не мешало согреться. Мы выбрали замечательное место — у спуска к реке, по обеим сторонам которого дежурили часовые, гранитные сфинксы, изваяния мифологических существ Ши-цзы. Я умело откупорил бутылку и наполнил пластиковые стаканы. Мы стали придумывать тосты и пить…
Перекочевав
Здесь народ кишел, как муравьи в муравейнике. Большей частью это были студенты. Алиса заняла едва освободившееся место, а я пошел к прилавку. Взял два двойных чизбургера, картошку и чай. Мы молча поели, поглядывая в окно на людную улицу. До моего поезда оставалось три часа. Я предложил сходить еще к Исаакиевскому собору и к Медному всаднику. Так мы и сделали, когда покончили с обедом.
Осматривая в последний раз достопримечательности Петербурга, я стал думать, что успел по-своему полюбить этот город. Может, мое признание звучит несколько высокопарно, но это так. Ну, если не полюбить, то хотя бы увлечься, втянуться, как втягиваются в неожиданный курортный роман. И пусть у меня было всего три дня — этого хватило с лихвой…
Но время текло неумолимо. Как-то незаметно наступила пора выдвигаться на Московский вокзал. И когда я понял, что надо поторапливаться, мягко напомнил Алисе о своем поезде.
Мы сидели в кондитерской, откуда Пушкин когда-то уехал вместе с Данзасом на роковую дуэль. — Сидели и уже допивали чай.
— Жаль, — вздохнула Алиса. — Ты не обижайся, но провожать я тебя не поеду.
Я удивленно приподнял брови.
— Не люблю я это, — пояснила она. — Как говорится, долгие проводы — лишние слезы.
— Да, конечно, — согласился я.
Наверно и вправду так лучше.
— Я даже маму в Киров не провожала, — как бы оправдываясь, добавила Алиса.
Я обхватил ее руку, лежавшую на столе, как тогда, два дня назад, при нашем знакомстве в том, другом кафе. Только теперь я сделал это импульсивно, по своей воле, а не по ее просьбе.
— Ты знаешь, я обязательно постараюсь снова приехать в Петербург. В самое ближайшее время. Во что бы то ни стало.
Я на самом деле так подумал. Ведь я мог бы взять отпуск и поехать за свой счет. Только ради нее.
— Будем надеяться, — спокойно сказала Алиса.
Через минуту мы вышли из кондитерской. И молча побрели к автобусной остановке.
Невский проспект по-прежнему жил своей независимой жизнью. Ему, конечно же, было все равно, что я уезжаю.
Еще несколько мгновений мы стояли на остановке. Я ловил ускользающие глаза Алисы. "Серые или все-таки синеватые?" — думал я. И пришло то самое ощущение, будто все это уже было со мной. Но ведь действительно было, опомнился я, было в первый день, когда вот так же расставались на
— Я позвоню, когда приеду домой, — пообещал я.
Алиса сдержанно кивнула.
Приближался автобус. Я наклонился к Алисе, обнял ее рукой за талию и поцеловал. Она не сопротивлялась. Ее губы напомнили вкус сочных ягод. И потом, — я уже прыгнул в автобус, — мои уста еще долго жгла эта печать. Алиса, придерживая одной рукой ворот куртки, другой рукой слабо махала мне, я печально улыбался, посылал воздушные поцелуи… Остановка вместе с Алисой медленно уплывала. У меня в душе что-то оборвалось…
Честно скажу, мне не понравилось, что главный зал на Московском вокзале не имеет ни одной скамеечки. Люди в ожидании поездов просто стоят с сумками и смотрят на табло с расписанием или переговариваются между собой. Я же в своем положении не захотел стоять просто так. Во мне все перемешалось: прощание с Петербургом, расставание с Алисой, но важнее — боязнь быть обнаруженным на вокзале неведомыми врагами. Сразу забрав сумку из камеры хранения, я вышел на перрон. И, нервничая, стал суетливо прохаживаться.
Двое патрульных в милицейской форме, праздно болтавшие поодаль, разглядев меня, быстро двинулись в мою сторону. Я не на шутку испугался. Неужели тем, кто охотился за мной, удалось подключить к своим грязным делам еще и транспортную милицию? Разослали мои приметы по всем вокзалам города? Как бы там ни было, лучше ретироваться, подумал я. Отвернулся и быстро пошел в другую сторону. Пришлось скрыться в главном зале ожидания. Но здесь я не присоединился к кучкам стоявших посреди зала людей, а принялся ходить вдоль витрин магазинов.
В какую-то минуту я увлекся бриллиантами, разложенными на застекленной ярко освещенной витрине ювелирной лавки. Я остановился, пожелав разглядеть ценники. Но только я удовлетворил свое любопытство, как кто-то тронул меня за плечо. Я повернулся и невольно вздрогнул: передо мной с самодовольным лицом стоял милиционер в погонах сержанта, слегка помахивая резиновой дубинкой.
— Будьте добры, документики покажите!
Меня бросило в жар. Я обреченно достал паспорт и отдал сержанту. У него были густые сросшиеся над переносицей брови. Он пролистал первые страницы моего паспорта, посмотрел на фотографию, сверился с моим лицом.
— Так, Евгений Борисович Медведев, — отчеканил он. — Почему бегаем от милиции?
— Не понимаю, о чем вы? Я не бегал, — я взял себя в руки.
— А что ж там, на перроне, — он показал рукой в соответствующую сторону, — скрылись от нас?
— Да нет, просто так вышло, — стал неумело оправдываться я. — Мне показалось, что объявили мой поезд, и я пошел быстрей посмотреть табло.
Патрульный задумался, пролистал паспорт до конца и нашел оба билета: от Петербурга до Москвы и от Петербурга до Сибирска.