Миссия Сеннара
Шрифт:
– Дома приходится выкручиваться; у меня даже приданого нет, а с другой стороны, кто на мне женится?
– У нас для тебя нашлась бы масса поклонников, - смущенно сказал Сеннар. Он не привык делать комплименты.
Ондина замотала головой и скептически улыбнулась:
– С этими волосами и красными шеками?
Сеннар посчитал ситуацию абсурдной. Мони говорила, что основатели Затонувшего Мира боролись за лучший мир, в котором все жили бы в мире. То, что он видел, однако, было королевством, основанным на ненависти и дискриминации.
Сеннар попросил рассказать ему о политической организации Залении.
– Каждой группой ампул управляет граф, кто-то вроде абсолютного властителя, у него большая армия в личном распоряжении. Он же собирает налоги, которые частично передает королю, а оставшейся частью пользуется по своему усмотрению. Некоторые счастливчики жили в ампулах, которыми управляли просвещенные правители, использовавшие полученные суммы для улучшения жизни подданных, но многие находились во власти деспотов, истязавших своих подчиненных. Высшим авторитетом является король, но его мало интересуют отдаленные территории.
Раньше все было по-другому. Не было никаких королей, народ правил сам собою. По истечении определенного времени жители каждой деревни собирались вместе и принимали важные решения; то же относилось и к общим вопросам, которые решали посланники разных ампул. Но это быстро кончилось. Некоторые попытались взять власть силой, и Заления оказалась на грани войны. Чтобы избежать военного конфликта, один из самых уважаемых посланников предложил избрать короля.
В сущности, нам не на что жаловаться, - говорила Ондина, - важно жить в мире. Если попадется плохой граф, есть надежда, что последователь будет лучше. Ведь буря же не вечно бушует, правда?
Граф занимается и юридическими вопросами. Когда его солдаты хватали преступника, его отправляли в тюрьму и ждали решения графа, поскольку только он мог назначить наказание.
– А если случится, что графа… нет, он не успел приехать?
– спросил Сеннар с беспокойством.
Ондина замялась:
– Не думаю, что эта информация тебе понравится.
– Все равно говори. Девушка прикусила губу.
– Если граф не дает о себе знать, судьбу преступника решают стражники, - выпалила она, но тут же улыбнулась, чтобы успокоить Сеннара.
– Но ты не беспокойся. Я уверена, что граф тебя выслушает и устроит встречу с королем.
Сеннар надеялся, что девушка окажется права. Но проходили дни, а граф так и не появлялся.
11. СТАРИК В ЛЕСУ
Они уверенно шли лесом вдали от границы. Ниал не удавалось почувствовать приподнятость и радость первых поездок. Все уже было привычно: часы скачки на коне, какие-то отрезки пути пешком по труднопроходимым тропам, где коня надо вести под уздцы, ели молча, не отрываясь от миски. Если бы она была только с Лайо, они, может, и поболтали бы, но с этим солдатом обстановка для разговоров была не самой располагающей.
Матон был лет на шесть-семь постарше ее, но мрачный и молчаливый, как старый брюзга. Он редко говорил и никогда не улыбался.
– У него была трудная жизнь, - сказал однажды Лайо.
– Он незаконнорожденный сын благородных родителей, которого совсем маленьким подбросили в казарму, армия взяла на себя все заботы о нем. Вот он и вырос диким, как волк. Ему, бедняге, действительно пришлось нелегко.
После этого открытия Ниал стала относиться к солдату с большей симпатией, но тот продолжал молчать и ничего не делал, чтобы стать ближе.
Да и Лайо не сказать чтобы был особенно разговорчивым. Он был задумчивее обычного. Когда Ниал смотрела ему в лицо, ей казалось, что она видит что-то новое: решительность во взгляде, которой она раньше не замечала. Для Лайо битва уже началась, Ниал знала, что прежде, чем разбираться с отцом, он должен разобраться сам с собой.
Довольно быстро Ниал стала скучать. Дни протекали медленно, и она со вздохом облегчения встречала наступление ночи, надеясь, что, по крайней мере, во сне время пролетит быстрее.
За десять дней они доехали до Земли Воды. Так называемая миссия не была срочной, Лайо не очень-то жаждал поскорее достигнуть цели. Как только они перешли границу, Лайо еще больше помрачнел. В этот момент Ниал сказала сама себе, что если ее задача - моральная поддержка друга, то, наверное, настал час этим заняться.
– Не стоит бояться именно сейчас, - сказала она однажды, когда их попутчик заснул под веселое потрескивание костра.
– Я уже чувствую, как отец дышит мне прямо в спину.
– Ты добрался сюда, это уже немало. В последний раз ты ведь не так далеко заехал?
Лайо робко улыбнулся.
– Верь в то, что ты делаешь, Лайо. Это важно. Все будет хорошо.
Но в эту же безлунную и беззвездную ночь Ниал поняла, что ошибалась. За эти десять дней она не заметила ничего странного, никакого признака опасности. Она почувствовала уверенность, и именно из-за нее попала в ловушку.
Их было десять. Шаги - осторожнее, чем у простых солдат. Они тихонько, с оружием в руках, подошли к стоянке трех путешественников, готовясь к нападению; люди, привыкшие жить и действовать в тени, банда воров, ловких, как кошки.
Даже Ниал, которая всегда была начеку, поначалу ничего не заметила. Звук хрустнувшей ветки и легкое шуршание, похожее на шуршание одежды, зацепившейся за кусты, заставили ее проснуться. Она открыла глаза и увидела группу людей, окружавших стоянку. Люди были вооружены, они тихо приближались, оглядывались и показывали знаками, кто что должен делать. Двое уверенно направились к мешкам, а третий подошел к спящему Лайо с кинжалом в руке.
Ниал закричала и вскочила на ноги с мечом в руке, приготовившись к бою. Лайо и солдат внезапно проснулись и схватились за оружие, а Ниал бросилась на ближайшего разбойника и прикончила его одним ударом.