Миссия в Сайгоне
Шрифт:
– Потому что хорошо знаю этого старого мошенника. Когда я пришел к нему в его тюрьму, в тот день, когда ликвидировали Дьема, у него уже была веревка на шее. Он не был таким жирным, как сегодня... а, Донг?
Комиссар Ле Вьен восхищенно рассмеялся. Он был веселым человеком.
Колин добавил:
– Наши друзья американцы – дураки. Они все хотят сделать сами, а в этой стране мы – чужие. Даже если бы Ричард Цански поверил вам, он ничего не смог бы сделать против полковника Тука. В работе здесь он применяет совершенно неправильные методы, а
Малко посмотрел на жирного маленького вьетнамца и внезапно понял, что он может быть более опасен, чем корзина кобр. Оставалось только молить небо, чтобы Ричард Цански не получил возможности радоваться провалу принца, с удовольствием потирая руки. Малко надеялся, что Чан подумал о такой возможности.
– Что вы будете делать? – спросил он у Ле Вьена.
Вьетнамец скрестил на животе свои маленькие холеные ручки.
– Нужно быть очень осторожными, – сказал он. – Полковник Тук человек очень недоверчивый и очень умный. Я его знаю давно. Единственная возможность узнать что-либо, это забросить в его интимную жизнь верного нам человека.
– В интимную жизнь?
Малко плохо понимал сказанное Ле Вьеном. Золотые зубы снова блеснули в усмешке.
– Полковник Тук – холостяк, – пояснил Ле Вьен. – Он живет один. Его телохранители не спят у него, но это самые близкие ему люди. Он берет к себе лишь тех людей, в которых уверен полностью, которым может, по его мнению, полностью доверять. Это единственные люди, которые в его присутствии носят оружие.
– И что вы думаете делать?
Ле Вьен терпеливо усмехнулся.
– Есть один из телохранителей, который состоит в резерве на случай, если кто-то из основных вдруг станет неспособным к несению службы. И дело обстоит так, что этот человек пользуется моим доверием. Если мне удастся приблизить его к Туку, мы сделаем шаг вперед. Его глазами мы сможем наблюдать за Туком.
– А как вы это сделаете?
Ле Вьен плотоядно поедал пирожное.
– Просто нужно уничтожить одного из телохранителей. Правда, это будет нелегко, потому что они все время настороже.
– Вы его убьете? – с ужасом спросил Малко.
Телохранитель Тука, безусловно, не был ангелом... Ле Вьен, явно забавляясь, наблюдал за переживаниями Малко.
– Предположим, что это удастся, – сказал Малко. – И к чему это нас приведет потом?
Ле Вьен радостно рассмеялся.
– Я знаю о полковнике Туке вещи, которые вам неизвестны. У него много врагов. Это будет долго и трудно, но мы, может быть, все-таки добьемся своего.
– И вы будете рисковать своей жизнью? Вы не боитесь?
Благодушное выражение исчезло с лица Ле Вьена.
– Я буду очень осторожен, – заверил он, – Никто в моем квартале не знает, что я работаю в специальной полиции, я говорю всем, что работаю в экономической полиции. Они не знают, что я подписываю смертные приговоры вместо полковника Тука.
И он снова радостно сморщился в улыбке. Малко вдруг начал понимать, почему этот вьетнамец не питал привязанности к полковнику Туку.
Ле
– До свидания завтра в конторе. Только там – ни слова: девушки ненадежны, имеются микрофоны. Мистер Тук очень, очень подозрителен.
У Малко промелькнула одна мысль.
– А что случилось с Мей-ли, девушкой с длинными волосами?
Ле Вьен нахмурился.
– Ах, да, Мей-ли! Она в Дананге. Вы хотели спать с ней? – Он громко расхохотался. – Я вам найду другую. Не больную.
– Это вы отправили ее в Дананг?
– Нет, она уехала по приказанию полковника.
Малко чуть не опрокинул чашку от радости. Это был первый ясный знак, свидетельствующий о виновности полковника. Он остановил Ле Вьена, который уже собирался уходить.
– Сколько времени потребуется на все это?
Комиссар пожал плечами.
– Я не знаю: недели, или месяцы. Возможно, Тук убьет нас раньше.
Чан проводил его в коридор. Малко услышал, как захлопнулась входная дверь. Вьетнамец вернулся, тряся бородой от радости.
– Итак?
Колин дремал в кресле. Малко заметил:
– Я не знал, что комиссар Ле Вьен ваш друг.
– Это умный человек, – сказал Чан. – Он знает, в чем его интерес. И он ненавидит полковника Тука.
– Из-за подписей под приговорами?
Чан потряс бородой.
– Нет, это делали даже мандарины. Дело в том, что два года назад освободилось место комиссара Шолона. И, естественно, что Ле Вьен должен был бы занять его. Но полковник Тук решил иначе и отдал это место другому полицейскому, более близкому ему. Ле Вьен никогда ему этого не простит.
Малко ничего не понимал. Шолон был китайским кварталом, старинным местом развлечений. Но большое «Казино», когда-то бывшее казино-борделем, было уже несколько лет закрыто и превращено в казармы. Осталось лишь небольшое количество жалких баров и несколько кабаков с нищей клиентурой. Комиссару просто нечего было делать там!
– Четвертый округ – Шолон, – пояснял Чан, – это тот, куда комиссар помещает на время работы свою семью. И это самый выгодный район Сайгона. Из-за китайцев. Их задерживают и обвиняют в том, что они – вьетконговцы. Но их сразу же отпускают, если они заплатят выкуп. Если же не заплатят, то их отправляют в Кон-сон. А Ле Вьен беден. У него никогда не было хороших возможностей.
Малко попал в окружение замечательных людей! Просто кружилась голова... Действительно, прихоти провидения и ЦРУ, соединившиеся вместе, осуществлялись странным образом.
У Малко начала болеть голова.
– А если Ле Вьен найдет более выгодным нас продать? – предположил Малко. – От Тука еще можно получить выгодный округ.
Чан рассмеялся.
– Здесь никогда ничего не знаешь наверняка. Но в таком случае, надо будет вовремя заметить это и убить его.
Колин улыбнулся сквозь дрему и бросил:
– Вы новичок, вы синий берет! Здесь надо иметь солидные нервы, потому что тут все живут со страхом. Вот увидите, когда вы выйдете отсюда, вам станет страшно.