Миссия выполнима
Шрифт:
Саттертуэйт покраснел.
«И вы дали мне устроить весь этот никчемный фейерверк?»
«Он был не совсем никчемным. Решение далось мне трудно, и я рад, что вы оба подтвердили мое мнение. Билл, мне очень жаль, что идея насчет Би и его спикерства не пришла мне в голову раньше, чем другим. Это единственно возможный выход –
Краем глаза Лайм поймал странное выражение на лице Саттертуэйта. Они ожидали призывов к лояльности и дружбе, апелляций к здравому смыслу, жестокой борьбы, угроз или просьб. Это было все равно что промахнуться кулаком мимо противника, который услужливо улегся на пол за мгновение до того, как вы собрались его ударить. И президенту все это доставляло большое удовольствие.
Улыбка Брюстера стала еще шире.
«Разве я когда-нибудь давал вам повод сомневаться в моей любезности?»
«Но не тогда, когда на кону стоит вся ваша политическая карьера».
«Моя политическая карьера закончилась на ноябрьских выборах, Билл».
«И вы сдаетесь без борьбы…» – В тоне Саттертуэйта звучало нескрываемое недоверие.
«Я никогда не отказывался от борьбы, – возразил президент. – Я боролся, и, как мне кажется, боролся неплохо. Я проиграл, только и всего. Люди сражаются, люди проигрывают, потом они возвращаются домой и зализывают раны. Это биологический закон. Все эти аргументы, которые вы сейчас мне приводили, – я был бы полным дураком, если бы не продумал их раньше, чем мне указали на них другие. А теперь, если вопрос решен, я предлагаю устроить пресс-конференцию, Билл. И попросите связаться со мной Энди Би».
За этим последовало огромное количество телефонных звонков, организационных утрясок и закрытых заседаний. Пришлось оказывать давление на некоторых лидеров конгресса, которые заупрямились, поскольку считали, что с ними обращаются, как с мальчишками.
В конце концов он получил то, что хотел, но не потому, что таково было его желание. Палата представителей проголосовала за Би просто потому, что он был лучшей альтернативой Брюстеру, так же как прежде сам Брюстер был лучшей альтернативой Холландеру. Однако это потребовало от Крэйла и других титанических усилий, и в конечном счете большинство проголосовало скорей против деспотизма Брюстера, чем в поддержку его инициативы. Голосование закончилось около восьми утра.
Бев сказала:
– Может быть, вам лучше пойти домой, к жене?
Лайм уже начал было выпрямляться, как вдруг понял, что она обращается к Саттертуэйту.
– Пожалуй, да. Все равно идти больше некуда.
Саттертуэйт одарил их благосклонным взглядом, встал с дивана и направился к вешалке.
Сильные пальцы Бев вдавили Лайма обратно в кресло. Саттертуэйт подошел к двери; Лайм следил за ним взглядом. Саттертуэйт застегнул пальто на все пуговицы:
– Если подумать, все это очень забавно, Дэвид. Мы с вами изменили историю планеты и что за это получили? Нас обоих уволили с работы.
Лайм ничего не ответил и не улыбнулся. Саттертуэйт взялся за ручку двери:
– Как вы думаете, какое пособие по безработице положено людям, спасшим мировую демократию?
Его сухой смех еще некоторое время звучал за закрытой дверью.
Лайм положил сигарету в пепельницу и закрыл глаза. Он чувствовал на себе сильные руки Бев и слышал, как в телевизоре бормочет ровный, успокаивающий голос Эндрю Би.