Миссия
Шрифт:
— Страшная ваша книжка… просто ужасная! — тихо пробормотал Фишман — И чем кончилось? США захватили Союз?
— Захватили. Вначале все мелкие отколовшиеся страны, которые стали буквально рабами США и делали все, что пожелает заокеанское руководство, потом и Россию. Почти захватили Россию — без всякой войны, без ядерных ракет и бомбометаний. Долговыми обязательствами, пропихиванием в руководство страны своих людей Выиграли холодную войну.
Я замолчал, задумался… что-то я увлекся! Даже разволновался. Действительно — сейчас, в 1972 году все это звучит как жуткая, безумная утопия. Хоть и кричат американцы, что Союз — это колосс на глиняных ногах, но не больно-то торопятся напасть на колосса! Такого пинка колосс даст своей глиняной ногой — мало не покажется! В кашу раздавит!
— Ну а потом? Потом чем все закончилось?! — нетерпеливо прервал мои мысли Фишман — Неужели стране конец? Неужели такая огромная, такая сильная страна так просто сдалась?! Немцам не сдалась, а тут… легла под Штаты?!
Смешно. Советское из человека никак не вытравить! Вот человек — ругает советский строй, вырвался из Союза правдам и неправдами, оставив там все нажитое праведно и неправедно, и казалось бы — ну что ему Союз? Ну сдох, да и черт с ним! А он не может спокойно слышать о его гибели. Он не может просто так взять, и отдать его чужакам! И не на обожженных скалах Иерусалима его земля обетованная, а там, на гранитных набережных старого Питера! Там, где люди пугаются, увидев солнце — ибо этот странный диск видят редко, по счастливым, запоминающимся дням! Он там родился. Он там выжил, пережив блокаду. И не может так просто взять, и отдать свою память, свою юность каким-то там чужеземным захватчикам. Парадокс!
— Ну, так что дальше? — не унимался Фишман — Теперь понимаю, почему ваши книжки нарасхват! Это надо же придумать такой сюжет! Вот это фантастика, так фантастика!
— Дальше? — задумался я — Дальше созрел другой заговор. Группа патриотов, выходцев из недр КГБ, военных и просто хороших людей, организовали свержение руководителя страны, к тому времени уже совершенно спившегося, деградировавшего и бросившего страну на растерзание волкам. Ему сказали, что на листе отречения окажется либо его подпись, либо его мозги. Он подписал и ушел на покой, предварительно обеспечив свою родню всем, чем мог — сделав их миллиардерами. При этом ему обещали, что его семью и родню не тронут, что не станут отбирать наворованные богатства. Во главе страны встал молодой гэбэшник — честный, умный, просчитывающий каждый шаг. Кадровый разведчик. И пошло возрождение. Восстановили КГБ, разогнали олигархов, которые настолько к тому времени обнаглели, что назначали своих министров и других руководителей высшего звена. Кого пересажали, кого пристрелили. Восстановили армию и флот. Кстати, если бы не ядерное оружие и не военные, которые будучи голодными, нищими, поддерживали его в исправном состоянии и следили за врагов — скорее всего, страны бы не было. Ее ждала участь колоний США и Британии. Тяжко пришлось стране — НАТО придвинулось в упор, окружило Россию барьером из русофобских, продажных режимов-сателлитов США. США стало служить всемирным жандармом, разжигая по всему миру войны и уничтожая режимы тех стран, которые не желали подчиниться их власти. И только Россия держалась, неподвластная разлагающему влиянию Запада. Я бы мог много рассказать о том, что может быть в этой книге, но… это займет слишком много времени. И теперь, как я думаю, такого сценария не произойдет. Я слышал о Шелепине — это решительный, честный и деловой человек. И уверен — мы еще увидим перемены. Первый шаг уже сделан.
— О боже ж мой! Вы так рассказывали, что я это видел! — покачал головой Фишман — не дай бог такое может произойти! Говорите, уже не произойдет? Надеюсь! Очень надеюсь!
— Что касается того — правильно ли вы уехали из Союза, или не стоило этого делать… вы должны знать это лучше меня. Вот что вы сейчас чувствуете — так значит оно и есть. Вы хотели быть самостоятельным, получить свободу. Вы ее получили? Теперь вы счастливы? Дочка ваша — счастлива? То-то же… Союз надо переделывать, нужно изменять его. В том состоянии, что он был при Брежневе — Союз не жизнеспособен. Хрущев, а потом и Брежнев паразитировали на достижениях советского строя, которые были достигнуты еще при Сталине. Какой ценой эти достижения были получены — другой вопрос. Но они были.
— Но согласитесь, здесь возможностей для бизнеса больше, чем в Союзе! Вот вы же здесь разбогатели! А там не могли!
— Почему это? Я и там разбогател. Я там купил себе большую кооперативную квартиру. У меня было много денег. И то, что я здесь заработал больше — это можно сказать чистая случайность. И я не собираюсь оставаться здесь на всю жизнь. Вот закончу свои неотложные дела, да и съезжу на Родину. А потом — снова сюда. А после во Францию! Или в Германию! Или на Мальдивы! Куда хочу, туда и поеду. Вот так.
— Вот так… — грустно повторил Фишман — А я не знаю, куда мне деваться. И тут не нужен, и там уже чужой… Ладно, что уж теперь. Забирайте дочку. Может у нее с вами сложится. Она умненькая, а тут за прилавком прозябает, киснет… За что это ей? Из-за меня здесь оказалась. Насчет ее сына не беспокойтесь, он не помешает работе. Моя Розочка во внуке души не чает. Ольга вот только тосковать будет Вы время от времени уж отпускайте ее повидаться с сыном, ладно?
— Да что у меня, рабство, что ли?! — рассмеялся я — я могу, если понадобится, ему и няню нанять! Просто скоро нам нужно будет уехать в Голливуд, начинаются съемки фильма, в котором и я играю небольшую роль. Потому несколько недель придется прожить без него. Как она, выдержит?
— Выдержит! — отмахнулся Фишман — Дело прежде всего! Ох, жизнь наша… вот видите — сколько мы с вами сидим здесь, и ни одного клиента! Вот что делать? О! Хотя — вот и клиенты! Видите, вы мне приносите удачу! Хе хе хе…
Я услышал, как прозвенел колокольчик на двери, а потом… потом услышали крики — кричал мужчина, истерично, визгливо, растягивая слова, как российские блатные, и у меня тут же захолодело внутри: опять! Я будто притягиваю неприятности!
— Да черт бы их побрал! — выругался Фишман — раз в год как минимум меня грабят! И взять-то нечего, так они думают у меня здесь золотом завалено! Поганые черные ублюдки!
Дверь распахнулась, и действительно — на пороге появились «поганые черные ублюдки». Уж не знаю, из какой они банды, но то, что из банды — совершенно точно. Полуспущенные штаны (высший шик уголовного элемента в Штатах, и наверное не только в Штатах), кроссовки, на головах капюшоны Видеокамер в этом времени еще нет, запись не ведется, потому капюшоны на голове вроде как и ни к чему, но они упорно их натягивают, вероятно считая такое признаком охеренной крутости. Как и круто держать пистолет обязательно завалив на бок, и при этом подняв над головой будто для удара стволом, будто копьем. Ну вот такой стиль у этих парней! Типа — так козырные жиганы у них ходят!
Интересно, как можно попасть из пистолета, держа его таким образом, даже если ты находишься всего в трех метрах от цели? Чертовы пижоны — понты, это для них вся их жизнь!
Впрочем, на таком расстоянии трудно промахнуться, даже если при этом ты держишь пистолет зажатым между ягодицами. Главное — направить его в нужную сторону.
— Деньги давай! Золото давай! Быстро! Быстро! — завопил тот, что стоял впереди, как-то странно извиваясь, вихляясь при разговоре и тыча стволом в направлении Фишмана. Лицо грабителя блестело от пота, а глаза блестели лихорадочным блеском — то ли находится под наркотой, то ли так сильно возбужден. Молод, лет двадцать, не больше — тощий, длинный, с какой-то извилистой, странной татуировкой на щеке.
Второй, что выглядывал из-за его спины, наоборот — плотный, даже толстый. Тоже в спадающих штанах, и тоже в ветровке с капюшоном на голове. Только в руке он держит не автоматический «кольт», а револьвер вроде полицейского «Смит и Вессона». И что мне очень не понравилось — лица их открыты. Скорее всего, нас в живых оставлять они не собираются — а вдруг мы их узнаем?
И похоже, что в лавке был еще и третий их «коллега» — я услышал крик Ольги, после которого Фишман вскочил с места и бросился из-за стола, движимый инстинктом защиты своего потомства. Ну и нарвался. Тот, что с пистолетом, видимо от испуга пальнул в ювелира, едва не перебив ему шею — пуля чиркнула по коже оставив на ней глубокую кровавую черту.