Миссия
Шрифт:
— Что с Зиной? — внезапно спросил я, сам того от себя не ожидая — С ней все в порядке?
— Она родила сына, все с ней в порядке. Если хотите — напишите ей письмо, я его передам.
— Нет! — тут же открестился я, чувствуя, как заныло мое сердце. Эх, Зина, Зина… как ты могла вот так меня взять, и отбросить?! Болит душа до сих пор… и сын. У меня — сын!
— Как назвала?
— Михаилом. Миша. Хороший, здоровый ребенок, на вас похож — улыбнулся Симонов — Вот и еще повод побывать дома! Ладно, ладно, я не спекулирую на святых вещах! В общем и целом, я сказал вам все, что хотел. И выслушал вас. Я передам руководству, лично товарищу Шелепину
Все было сказано, говорить больше не о чем Я поднялся и протянул руку Симонову. Он ее пожал, и двинулся к выходу.
Проводив гостя и подождав, пока он не выедет из поместья, я распаковал письмо. Почему-то я ожидал, что там будет что-то личное — например, благодарности, пожелания или нечто подобное. Но внутри были только вопросы — под номерами. Тридцать вопросов, отвечать на которые с бухты-барахты никак у меня не получится. Первые десять касались политики страны, и ошибок, которые были допущены, и которые привели к развалу Союза. Я уже писал об этом Шелепину, но теперь эта проблема была разбита на блоки, одним из которых рассматривалась проблема откровенных предателей и просто бездарей, допустивших развал страны. Таких, как Горбачев, Ельцин, Бакатин и иже с ними… Второй блок — люди, которые могли бы успешно работать в государственной системе. Ну кто в первую очередь? Путин, конечно. Он еще учится на юриста, и только через три года начнет служить в КГБ. Шойгу — он еще школьник. Но пусть возьмут на заметку. И еще несколько дельных молодых людей, которые скоро составят элиту российского государства.
Впрочем — почему это российского? Советского! Вот сейчас я абсолютно верю, что СССР сохранится!
Ладно, потом еще поработаю. Подумаю над вопросами, напишу обо всем, о чем меня спросили. Надо же отрабатывать Героя и орден Ленина! Странное ощущение — я Герой Советского Союза! Долларовый миллионер! Хочется ржать до упада, и… немножко плакать. Очень уж я уважаю эту награду… заслужил ли я ее? Хмм… а почему — нет? А сколько я спас людей, уберег их от катастроф? А предатели родины, о которых я сообщил руководству страны? Да только одна спасенная жизнь Нади Курченко стоит награды! Нет, я все-таки заслужил, ей-ей заслужил.
— Можно?
За своими мыслями я не услышал стук в дверь, и очнулся только тогда, когда в комнату осторожно, опасливо просунулась голова Ниночки.
— Проходи, Нинусик… садись! — я показал Ниночке за кресло, в котором только что сидел Симонов — Как ты?
— Да я-то хорошо! Учу текст, произношу, тренируюсь. Ты-то как? Кто это был? Из посольства? Так и мечтают тебя заполучить назад?
— Мечтают — кивнул я, и не выдержав, сказал — Мне я наградили золотой звездой героя И орденом Ленина. Так что теперь ты спишь с Героем!
— Да ладно?! — Ниночка тихонько охнула — За что?! Я думала, звездой героя награждают за какой-то подвиг на войне!
— Ну вот… наградили — пожал я плечами — а за что, то есть государственная тайна. Может за то, что я целую тебя хорошо! Стоит это звезды героя?
— Разве можно шутить такими вещами? — Ниночка укоризненно помотала головой, и я сконфуженно вздохнул:
— Ты права. Не стоит. Ладно, давай поговорим о другом. Как тебе Ольга?
— А что — мне? — фыркнула Ниночка и подмигнула — Главное, чтобы тебе нравилась! Гарем хочешь из нас устроить?
— Я серьезно спросил!
— А серьезно — хорошая девчонка, славная. Не задавака, хотя столько языков знает. Очень тебя уважает, и похоже — слегка в тебя влюблена. Вот я и говорю — ты
— Мне и тебя хватает. Иногда тебя даже слишком много! — фыркнул я, и махнул рукой — Иди, зови Ольгу. Работать надо. Выбил меня из колеи этот… соплеменник.
Все трое — Пабло, Ниночка и Лаура уехали в Голливуд в марте 1972 года, и мы остались вчетвером — я с Ольгой, и Серхио с Амалией — отец и мать Лауры, которые работали у меня и садовниками, и дворниками, и поварами, и охранниками.
Серхио был крепким, жилистым мужчиной, решительным и сильным, который в случае чего не постесняется пустить в ход свой короткий дробовик, с которым он не расставался ни на минуту. Амалия тоже прекрасно стреляла, благо что я настаивал на том, чтобы все мои работники хорошо владели огнестрельным оружием. Мало ли как оно в жизни сложится, времена-то сейчас смутные!
Серхио с Амалией, как и Пабло с Лаурой жили в гостевом доме, оборудованном по типу гостиничных номеров, или скорее — небольших двухкомнатных квартир. Вполне достойных квартир, со всеми удобствами. Амалия великолепно готовила, ну а Серхио делал все, что ему прикажут, и все, что считал возможным и нужным сделать. В общем и целом сохранность хозяйства покоилась на его широких плечах — работать по хозяйству он умел и любил. Тем более за вполне достойную оплату и помимо нее — полное обеспечение питанием и одеждой.
Я умудрился написать очередную книгу из серии «Гарри» буквально за две недели. Если бы не Ольга, печатающая со скоростью пулемета, это бы мне точно не удалось. Но… удалось. И как сказала Ольга, она готова печатать и печатать — работая с моими книгами она даже не устает, так захватывает ее сюжет.
Но и не только в том, что у меня появилась такая замечательная машинистка было дело. Меня просто перло текстом, вдохновение — оно сродни наваждению, болезни! Когда на тебя накатывает, ощущение такое, будто кто-то тебе нашептывает сюжет книги. Это еще Булгаков заметил — говорил, что когда он писал «Мастера и Маргариту», будто кто-то водил его рукой, кто-то нашептывал ему сюжет книги. И я верю, что так оно все и было. Потому что у меня это даже не случай, это самая настоящая практика. Я так в основном и пишу.
Само собой — Страус был счастлив получить очередной роман, в сбыте которого не было совершенно никаких проблем. Мои книги уходили влет, и приходилось постоянно допечатывать и допечатывать все новые и новые тиражи.
Параллельно мы со Сьюзен разработали сценарий первого сезона шоу «Выживший», и тебе она занималась кастингом героев этого самого шоу. Уверен, шоу не просто будет иметь успех — оно произведет настоящий фурор. Ну и принесет денег, конечно. Хотя этих самых денего у меня столько, что… даже немного стыдно быть таким богатым, точно. Но здесь у меня имелись далеко идущие планы.
Через три дня после того, как компания «актеров» уехала в Голливуд, ко мне приехал Страус, предварительно, по телефону сообщив, что разговор у нас с ним будет очень важным. Чем меня в немалой степени заинтересовал — что такое у него особо важное, раз нельзя об этом говорить по телефону?
Приехал он как всегда к обеду — любил у нас поесть, тем более что Амалия очень хорошо готовила русские блюда — например щи из свежей капусты. Ну — или украинский борщ со свеклой (его я люблю больше чем щи — сладкий, красный, со сметаной!). Пироги, пирожки, пельмени — ему нравилось все, за исключением окрошки. Ее он так и не смог оценить по достоинству, впрочем — как и все остальные иностранцы.