Мистер Фермер. Наследие!
Шрифт:
— Вот как, у неё теперь собственная резиденция? — на мой вопрос Ветерок смущённо кивнула.
— Запретный сад стал домом, местом рождения многих талантливых фей, смелых инквизиторов, умелых магов, специализирующихся на стихиях земли, воды и ветра. Право ночевать внутри старого города является великой честью, на то, чтобы заслужить которую, у некоторых не хватает и целой жизни. Это, наша с Цветами рабочая территория, в большей части, благодаря лишь ей одной, мы все живём в достатке и почёте, как короли, а не простые инструменты, коими были во времена Хранителей Рощи, — с обидой на прошлое заявила Ветерок. — Мы ревностно относимся к этой земле, поселению, которому вы даже не удосужились дать название. Оно наш дом, и впускать в него
Я всё прекрасно понимал, более того, став императором, в свой дворец я тоже не стал бы впускать кого попало. Желание защитить свой комфорт, заработанные за столетия и тысячелетия блага, вполне себе резонно.
На следующей остановке наступило время выходить. Ветерок отказалась выталкивать меня из кареты как преступника, опасаясь, что я травмируюсь. Поэтому пришлось самому сыграть роль оступившегося, упавшего в песок преступника и засранца. Слишком подозрительно в мою сторону косились все эти инквизиторы, работники, обитающие в саду, а потому:
— Это всё равно ничего не меняет! — После падения, я шокировал Ветерок своей репликой. — Вы зажрались, купаетесь в золоте и богатстве, словно боги, когда другие…
— Заткнись, щенок… — Удар одного из инквизиторов под дых оказался вполне реальным. Несмотря на то, что я заблокировал его руками, рёбра звучно прохрустели, и я, кувыркнувшись в воздухе, перекатился на максимально доступное для цепи расстояние.
— Хватит! — Рявкнула на инквизитора Ветерок. — Разве ты не видишь, он только этого и добивается. Преступник хочет лёгкой смерти… — Сев надо мной, Ветерок использует магию исцеления, а после, взяв меня за ошейник, произносит: — Только мы уже в Оранжерее, а здесь никто так просто не умирает.
Инквизиция почтительно преклоняет головы, а меня за цепи подтягивают к двери огромного стеклянного купола. Своды его уходят в небо, а внутри — будто другой мир. Свои тучи, своё солнце, ветер и дождь. Десятки магов по всему периметру внимательно следят за окружением. Меня ведут по белому мрамору, вдоль красиво выстроенных цветников, клумб с растениями и овощами. Здесь и фруктовые сады, и ягодные кусты, поля, наполненные помидорами, огурцами и… картошкой, чёрт, они до сих пор выращивают здесь картошку! Ха-ха-ха… Вот же, тогда она была лишь для утоления нашего голода, неприхотливым и долгохранящимся плодом спасения, а сейчас…
— Смеёшься над садом? — Едва слышный голос одного из инквизиторов не отвлёк меня от созерцания всей построенной местными красоты. — Больной ублюдок, как я мог не заметить, помочь кому-то вроде тебя… — О, так под вуалью крылся тот добряк-инквизитор? Мда, деньги его я потратить не успел, да и обидно как-то за него. Этот дядька вроде бы хороший, поступил по совести, не хотелось бы, чтобы из-за такого недоразумения, его взгляды на мир изменились.
— Я ненавижу инквизиторов, — играя роль злодея, глядя вперёд, произнёс я, — но тебя ненавидеть не могу. Ты другой, не зная, кто я, ты поступил по совести и справедливости. Встреться мы с тобой немного раньше, может, путь, по которому я сейчас иду, вёл бы в совершенно другую сторону.
Ответа не последовало, гордо выпрямив спину, здоровяк проигнорировал мои слова, не так, как феечка. Наша игра в негодяя и святошу так ей понравилась, что она тоже решила присоединиться:
— Невежа, как смеешь ты сомневаться в доблести слуг Матвеемовых, как смеешь принижать их достоинства перед Богом нашим и обществом. Инквизиция безгрешна, щит и меч народа, она карающая рука Бога нашего! Когда Он вернётся, каждый из них смело предстанет перед владыкой на Божественном суде и с гордостью понесёт волю его в последний бой против сил зла! — Вуаль на лицах не смогла скрыть истинные чувства слышавших слова феи инквизиторов. Их гордые спины опустились, кто-то стыдливо приопустил голову или спрятал открытые ладони, сжав их в кулаки.
Безгрешные, говоришь… ну-ну. Наивная дурёха, Ветерок. Даже видя столь мелкие изменения в сопровождающих нас инквизиторах, я мог с уверенностью в девяносто процентов сказать, что абсолютно все, разово или постоянно, злоупотребляли своим положением и чином. Это подтверждало не только их поведение, но и то, как к ним относилось общество. Торговцы боялись и слово сказать, точно так же, как и крестьяне, разбегающиеся в момент, когда мимо проезжала наша карета. С солдатами дела обстояли немного иначе. Имея за собой серьёзного покровителя, они могли встать против инквизиции как противники, став для тех потенциальными врагами. Но в обыденности своей, что святоши, что воины предпочитали лишний раз между собой не контактировать, держась неподалёку от своих командиров. Так мы плавно подходили к положению аристократии. Одни, слабые, боялись церкви, другие относились к ней лояльно или нейтрально, третьи, как с Задиром, откровенно насмехались, не брезгуя обманом и созданием ситуаций, связанных с прямой конфронтацией.
Итого, в общей сумме мы получали властвующую над крестьянами и мелкими торговцами церковь, служащую ей, утратившую уважение у знати инквизицию, и аристократов… тех, кому в ближайшее время предстоит вспомнить об их долге перед страной, народом и Богом.
Глава 9
Схватившись руками за голову, я не знал, куда бежать, от чего уклоняться и где прятаться. Магия, стрелы и даже пули летали, гудели и свистели над головой. А всё из-за неё, потерявшей сознание Зари!
Перекатом уйдя от вонзившегося в белоснежный мрамор огненного копья, ползком быстро заполз под стоящую у одной из грядок телегу, наполненную коробками с овощами.
Ебучая Ветерок, желая сделать подруге сюрприз, прилюдно представила меня как преступника, которого нужно завтра казнить, а после, подведя к моей будущей «убийце» поближе, сдёрнула с моего лица вуаль. Тут Заря, узнав меня и то, что ей предстоит сделать, внезапно для всех закатила глаза и упала спиной в клумбу. Кто-то из инквизиторов, стоящих позади, подумал, что это я напал на их госпожу, атаковал меня со спины и был отброшен магией Ветерка куда-то в сторону фруктовых деревьев. Наблюдавшие за всем этим со стороны маги посчитали, что инквизиция предала Сад, поэтому маги тут же атаковали инквизицию. Святоши в свою очередь посчитали, что маги предатели, и принялись дубасить их в ответ. Началась лютая схватка, свалка «все на всех», где нет хороших и плохих. Маги разносили деревья, инквизиторы топтали прекрасные цветы и овощи, а дура Ветерок, вместо того чтобы всё и сразу прекратить, пыталась привести в чувства свою подругу.
— Успокой их! — кричал я из-под телеги, но фея то ли не слышала, то ли оказалась слишком напуганной состоянием Зари.
— Не умирай, не умирай, цветочек мой! — Тряся огненноволосую за плечи, вновь в голос разрыдалась Ветерок. Слыша слёзы своей госпожи и властительницы, воины обеих сторон только сильнее обозлились друг на друга. Ожесточённость схватки кратно увеличивалась, пролилась первая кровь.
Едва один из магов пал недалеко от меня, и инквизитор, желая добить его, занёс свой клинок, как ветер и пламя ударили по куполу и всем, кто был внутри. Искусственные тучи развеялись, зазвенели, выбитые из купола стёкла, подобно шрапнели они, полетели в разные стороны. От вырвавшейся в момент силы фей, инквизиторы и маги, работники сада и ученики, все разом оказались на земле. С трепетом и страхом, прикрывая головы и глаза руками, они смотрели на то, как разрастается адское пламя, как в мою сторону постепенно приближается огненный смерч. Ещё когда только забрался под телегу, я трижды, как умел, перекрестился, а видя всё это нарастающее безумие, вовсе взмолился. Если Заря не контролирует свои силы и не знает, насколько человеческая тушка хрупка, то я вот-вот превращусь в хрустящий уголёк. Казалось, огненный смерч сожжёт меня, вместе с деревьями и садом.